патрули. Солнце скрылось за горизонтом. Костер заката догорел. Угли вечерней зари начали покрываться золой ночного сумрака. И к тому времени, когда наш флот приблизился к столице, Нью-Йорк превратился в сияющую пригоршню бриллиантов, плывущих в ночном небе. Могучий город, как мы узнали, начал двигаться на Восток, чтобы встретиться с нами, узнав результаты сражения, и теперь сверкал перед нами рукотворным созвездием, озаряя тьму ночи сиянием могучих прожекторов.

Вперед и вниз к могучему городу лежал курс нашего флота, и когда Маклин, Хиллиард и я смотрели вниз, мы увидели, как экипажи кораблей, которые приземлились на белой площади огромного воздушного города, сразу оказались в окружении ликующей толпы радостных горожан, подхвативших своих усталых защитников на руки и посадивших их себе на плечи. Весь великий город ликовал, хотя радость смешивалась с тревогой, поскольку все знали, что новое нападение не за горами. Так что, хотя город сверкал огнями праздничной иллюминации, когда наш флот опускался вниз к его башням и пирамидам, кажущимся волшебными дворцами, в сиянии плывущими сквозь ночь, его мощные прожекторы внимательно ощупывали небеса в поисках угрозы, и патрульные корабли висели над городом, бдительно отслеживая каждый воздушный корабль, приближающийся к столице.

Затем наш крейсер совершил посадку, и Маклин, Хиллиард и я сошли с него с нашим экипажем, под неразборчивые крики толпы, которая окружила посадочную площадку. Мы прошли, шатаясь от усталости, через эти толпы в наши казармы, чтобы провалиться в тяжелый, беспокойный сон…

Передышка окончена!

Мы проснулись, большее, чем десять часов спустя, вечером следующего дня. Наши офицерские квартиры располагались на одном из верхних этажей казармы-башни, и когда я встал и, одевшись, присоединился к Маклину и Хиллиарду у окна, нашим взглядам открылся бескрайний простор. Над нами, в сиянии послеполуденного солнца, сверкали узором окон металлические башни. Но над этими башнями по-прежнему, грозно реяли патрульные корабли. Внизу, на посадочных площадках, ожидали вылета корабли нашего флота. Их было двести пятьдесят только на центральной площади. Вокруг них копошились орды механиков, ремонтирующих и проверяющих огромные двигатели, заполняя жидким воздухом цистерны, снабжавшие экипажи воздухом для дыхания, набивающих магазины орудий блестящими термоснарядами.

Я озадаченно повернулся в сторону двух своих помощников.

— Странно, что они уделяют такое внимание этим двумстам пятидесяти крейсерам, — заметил я.

Маклин, кивнул, хмурясь.

— И наш крейсер среди них, — проворчал он. Тут дверь в нашу комнату открылась и внутрь, отдав резкий салют, шагнул вестовой.

— Капитан Мартин Брант, вам предписано немедленно прибыть в штаб-квартиру флота, — объявил он и добавил, обращаясь к остальным: — Всем офицерам крейсера и экипажам авиаотрядов 1–4 без промедления прибыть на их корабли!

Снова он отдал честь и исчез, оставив нас изумленно пялиться друг на друга. Быстро облачившись в свои черные мундиры, мы кинулись к лифту и вскоре сошли «на грунт». По многолюдным улицам к центральной площади текли потоки людей в черной униформе. Там, на площади, готовые взмыть в небо, ожидали двести пятьдесят крейсеров — то, что осталось от нашего могучего флота.

Экипажи поспешно погружались на борт, и когда Маклин и Хиллиард поднялись на наше судно, я направился к башне, в которой размещался штаб. Миновав несколько постов охраны, я прошел через несколько узких белых коридоров и оказался в большой круглой комнате, которая была резиденцией командования. Вдоль изогнутых стен сверкали белизной пластика и огоньками бесчисленных приборов пульты управления, которые контролировали подачу энергии к могучим двигателям летающего города. В центре комнаты высилась батарея из шести громоздких коммутаторов, которые контролировали направление движения города, позволяя направить в любую сторону его медленный и тяжеловесный полет, сверкающие ручки управления скоростью размещались рядом с ними. Над пультами огромное табло отображало карту мира, на которой множество красных кругов автоматически показывало положение воздушных городов всего мира.

Главнокомандующий сидел перед этим табло, в то время как полдюжины его помощников напряженно склонились над пультами. Ярнолл жестом указал мне на металлическое кресло рядом с собой, возле электронной карты, и несколько секунд молчал, словно взвешивая еще не прозвучавшие слова. Наконец, пристально посмотрев мне в глаза, он начал.

— Уже второй раз, капитан Брант, я вызываю вас к себе, но теперь я вызвал только вас, отправив остальных офицеров на корабли. Вы задаетесь вопросом, почему я сделал это… Победа, которую мы одержали, как я уже говорил, дала нам только передышку. Мы знаем, что две враждебные Федерации, хотя мы и нанесли им немалый урон, до конца не разбиты и готовятся нанести нам новый удар, которого нам не выдержать. Из Европейской Федерации на востоке и от Азиатской Федерации на западе мы получаем данные разведки о таинственном и сверхсекретном супероружии. Хотя сотни агентов были внедрены нами во все крупные города противника за несколько месяцев до начала этой войны, они были либо вычислены и уничтожены сразу, или были в состоянии сообщить только о неких грандиозных приготовлениях в Берлине и Пекине, после чего связь с ними была потеряна. Слухи, которые дошли до нас, указывают, что противником разработано новое, необычайное оружие, новое средство воздушной войны, которым они намерены уничтожить все наши летающие города одним ударом… Ждать, пока их оружие будет готово, для нас равносильно самоубийству. Мы должны остановить их и уничтожить их козырь в рукаве, должны нанести превентивный удар по Европейской и Азиатской Федерациям прежде, когда они ничего подобного не ожидают. И именно поэтому я вызвал вас. Я намерен провести рейд, нападение на Берлин и Пекин. Если мы можем нанести сокрушительный удар этим двум столицам, сможем повредить или уничтожить содержимое их арсеналов, которое держатся в большом секрете, мы, по меньшей мере, выиграем время для подготовки к обороне от их таинственного нового оружия. Даже сейчас двести пятьдесят кораблей готовы к вылету и ждут приказа, чтобы атаковать Берлин, в то время как из Сан-Франциско аналогичное число крейсеров готовится к рейду на запад, в Пекин. И я решил, что вы, капитан Брант, возглавите наш рейд на Берлин, поскольку ваше поведение в великой битве, которую мы выиграли вчера, доказывает, что вы достойны командовать и сможете добиться желаемого результата. Сразу после битвы наши враги не ожидают налета от наших потрепанных ВВС, так что это ваш шанс, неожиданно проскочив через Атлантику, нанести ночной удар по арсеналам и заводам Берлина!