В это же время, Марк поднимал Алису, для которой столь масштабное использование собственных волос, видимо не прошло даром… Сейчас, эти самые волосы медленно возвращались к своей обычной длине, и шевелились вокруг головы девочки так, будто бы та находилась под водой. Ко всему прочему, красными теперь были не только кончики волос, но кое-где целые пряди до самых корней... Приглядевшись повнимательней, я также увидела, что из носа Алисы идет кровь…

Отвлекшись на Алису, я и не заметила, как мать приблизилась к нам с сестрой.

Мама… Сейчас, это точно была наша мама. Рост у нее теперь самый обычный – человеческий, платье – просто белое, волосы – рыжие и волнистые, совсем как прежде.

Она растеряла всю свою плотность, став ужасающе прозрачной. Казалось, что если б в этом гроте мог подняться ветер, то он бы тут же развеял ее. После того, как демон разъединился с ней, она стала обычным призраком, бесплотным духом.

Амелия тяжело опиралась на мою руку. Мама окинула нас взглядом, улыбнулась, ласково и грустно одновременно, потом заговорила:

– Сара, Мия… – Голос ее больше не был громовым. Он сделался тихим, но четким, более человеческим. – Мог ли кто завершить мою историю, лучше, чем вы? Я столько лет пробыла под влиянием демона, я видела реальность вокруг себя извращенно! Но теперь…

Я ничего не могла сказать ей в ответ. Я просто смотрела на нее прежнюю, и слезы текли по моим щекам. Наконец, я все же выдавила из себя:

– П-прости нас за все… мама.

Тогда, она подошла к нам с Амелией, и дотронулась до наших лиц своими прозрачными руками. И, хоть руки эти были бесплотными, но я все же ощутила тепло: словно ласковый весенний ветер…

– Сила, что движет звездами в небе, ведет, также, и каждого из нас. – Произнесла она. – Так что, вы все сделали правильно. Все случилось именно так, как и должно было случиться. Может быть – слишком страшно. Но, когда правильно – почти всегда страшно.

– Страшно. – Пробормотала я. – Очень страшно, мама…

– Вы пережили так много. – Продолжила мать. – А сколько еще вам предстоит пережить! Но все это не зря. Вы думаете, я не была в сияющем промежутке? Была… Те сны из моего детства, про полумесяц, были не просто снами. В раннем детстве я побывала в сияющем промежутке, и получила полумесяц в дар. Но я не сумела воспользоваться им, ведь за всю жизнь, так и не осознала его силы, а также того, для чего он мне был дан… Демон кое-что понимал, но из-за особенностей своей природы, не мог использовать полумесяц в полной мере.

Мия, слушая все это, стояла угрюмая.

– Мой муж… – Вдруг вымолвила она, почти без ноток шипения.

– Я убила его, будучи под влиянием демона. – Посмотрела на нее мать. – Мы с демоном составляли единое целое. И все его мысли, передавались мне, и отчасти управляли мной, но также и мои мысли передавались ему, и в некоторой степени на него воздействовали. Вам, скорее всего, удалось победить лишь по той причине, что мы с демоном, сросшиеся энергетически, все же конфликтовали меж собой, и воздействовали друг на друга. А вот если бы он полностью подавил мою волю, то завершилось бы все не так благополучно.

Амелия скривила губы. Из-за отсутствующей левой щеки, выглядело это очень ужасно. Я так и не поняла, что она собиралась сделать, то ли улыбнуться, то ли заплакать… А умеют ли вообще темные существа плакать?

– Как интересно… И что же, те слова, что говорил мне демон, про то, что ты считала меня самой непутевой из своих дочерей, и любила меня меньше всех, про то, что я никогда ни на что не годилась… Это твои слова, или его?

Бесплотная рука матери, гладившая Амелию по лицу, дрогнула…

– Отчасти, это его слова, но отчасти и мои. В какой-то период своей человеческой жизни, я действительно так думала. Но потом, уже ближе к смерти, взгляды мои сильно изменились.

Голова Амелии дернулась, будто от пощечины.

– А ведь я действительно, всегда доставляла тебе больше всего беспокойства. То, что характер у меня мерзкий – это верно. Мерзкий и сумбурный. Недаром я превратилась в то, во что превратилась. Я никогда себя не контролировала, гналась за чем-то, чего сама до конца не осознавала… Демон верно сказал – я лишь обрела свой истинный облик. Внутреннее вышло наружу, а хонки лишь поспособствовали этому.

Полумесяц уже был под самым потолком грота. Я взглянула на него с опаской. Что дальше? В какой степени он материален? Пройдет ли он беспрепятственно сквозь слои камня и грунта, подобно тому, как призраки проходят сквозь стены? Или, он настолько плотен, что разрушит потолок, и тогда земля и камни посыпятся нам на головы… Верить, конечно, хотелось в первое, но предчувствие склоняло меня ко второму.

Тяжесть сестриного тела ощущалась все сильнее. Амелия буквально обвисла на моей руке, бледная, израненная, исходящая зловонным паром. Могло бы показаться, что она умирает. Но я видела, как медленно затягиваются раны на ее шее, как чернота уходит с белой кожи. У темных существ, регенерация действительно намного лучше, чем у людей…

Не искалеченное тело доставляло моей сестре наибольшие мучения, но искалеченный дух. Ладонь матери, блуждающая по ее лицу, переместилась чуть влево…

– Послушай! – Вновь обратилась мама к Амелии. – У тебя в ушах мои серьги. И не думай, что это просто украшение, блестящая безделушка… Они тебе еще ой как пригодятся!

– С-серьги? – Переспросила Амелия. – Я сохранила эти Серьги в память о тебе.

– И только ты сможешь ими воспользоваться! Полумесяц покинул меня. Но ты, в будущем, сможешь завладеть им, исцелиться посредством него – снова стать человеком, и использовать его силу по назначению – дабы помочь своему сыну остановить совмещение. Эти серьги достались мне от моей матери, а вместе с ними досталась возможность контактировать с сияющим промежутком. Пока ты в облике темного существа, ты не сможешь попасть туда, однако, обладая этими серьгами, ты способна призвать полумесяц… Это твой шанс снова стать человеком, и даже больше - поспособствовать остановке совмещения.

– Я?! – Воскликнула Амелия. – Я же чудовище!