— Ты бы сделал мне лоботомию? — Я сдвигаюсь, поворачиваясь к нему лицом.

И он определенно не шутит.

— Чтобы ты забыла, что когда-либо была с ним. Чтобы я был единственным для тебя. Никогда, — продолжает он, все такой же серьезный, как и раньше.

— О, Влад, — маленькая улыбка появляется на моих губах, в то время как его выражение лица остается невозмутимым.

— Я серьезно, — дуется он, и я вдруг вспоминаю, каким милым он может быть, несмотря на свои психотические наклонности. Но именно это мне в нем и нравится. Эта двойственность и тот факт, что я знаю, что он милый только со мной.

Я — его единственное исключение, так же, как и он — мое.

— Я люблю тебя, — шепчу я, кладя голову ему на грудь, и все мое существо наполняется счастьем, когда он произносит эти слова в ответ.

И я мирно засыпаю впервые за последние месяцы.

Глава 25

Влад

— Ммм... — я притягиваю ее ближе к себе, мое лицо в ложбинке ее шеи. — Мы можем остаться так навсегда? — сонно спрашиваю я, беспокоясь, что, как только я открою глаза, реальность рухнет, и все это окажется сном.

Сам факт того, что она рядом со мной и позволяет мне прикасаться к ней, превосходит все мои ожидания.

Черт возьми, когда она рассказывала мне о своем пребывании в Сакре-Кёр, я мог только слушать, мысленно составляя список всех людей, которых мне нужно убить, и это будет очень больно.

Мысль о том, что Сиси, моей храброй и прекрасной Сиси, пришлось пережить столько страданий, убивает меня. И я намерен сделать так, чтобы эти люди получили то, что заслуживают - очень затяжную смерть на конце моего ножа.

Я все еще не могу поверить, какой я счастливый ублюдок, и что она действительно простила меня, даже снова повторяя эти слова — любовь.

Черт! Я в полной заднице.

Теперь, когда я услышал, как она произнесла эти слова, я никогда не устану их слышать.

Даже сейчас, глядя на ее сонную фигуру, на то, как подрагивают ее губы, как слегка приподнимаются уголки, я испытываю безумное желание задушить ее поцелуями.

Неужели это и есть любовь?

Потому что я думаю, что мне это нравится. Нет, не так, я чертовски люблю это. И ее. Всегда ее.

Я, блядь, люблю ее.

Гребаный Аид в девятом круге ада, но у меня проблемы. На этот раз, правда, хорошие.

Наш вчерашний разговор дал мне возможность лучше понять, что делает Сиси такой великолепной женщиной, какой она является - настойчивость. Вопреки всему, она выжила.

И я был тем, кто нашел ее.

Теперь она останется у меня до конца жизни, и я сделаю все возможное, чтобы она была самой счастливой.

Немного слишком счастливый от такой перспективы, я продолжаю крепко обнимать ее, желая никогда не отпускать. Чтобы она всегда была рядом.

Может быть, мне стоит приковать ее к себе?

В тот момент, когда эта мысль приходит мне в голову, я замираю, мои глаза медленно открываются, когда я понимаю, какая это отличная идея. Таким образом, мне не придется проводить ни минуты без нее.

— Что у тебя на уме? — ее голос возвращает меня к реальности, и я смотрю вниз, чтобы увидеть ее великолепные глаза, искрящиеся озорством, когда она внимательно наблюдает за мной.

— Что я хотел бы приковать тебя к себе наручниками, —серьезно говорю я ей. — Так мне больше не придется скучать по тебе.

— Неплохая идея, — шепчет она, наклоняясь ко мне. На ней только лифчик и трусики, но внезапно это все, что может обработать мой разум, и мой член.

Черт, мне нужно взять себя в руки.

Я знаю, что она не готова ни к чему физическому и, скорее всего, не будет готова еще очень долго. И я не хочу, чтобы она думала, что я буду на нее как-то давить.

Мы будем идти в ее темпе, даже если это убьет меня.

— Я не помню, когда в последний раз я так хорошо спала, — она проводит тыльной стороной пальцев по моей щеке, медленно проводя ими вниз, — или была так счастлива.

Я ловлю ее руку, поднося ее к губам.

— Я тоже, Дьяволица. Я тоже. И из-за этого я не хочу покидать эту кровать, — улыбаюсь я, притягивая ее к себе и обнимая.

Благодаря ее маленькому размеру она чувствует себя как дома в моих объятиях, и я прислушиваюсь к ее тоненьким звукам, к тому, как она, кажется, мурлычет, когда я опускаю руки вниз по ее рукам в легкой ласке.

— Тогда давай не будем. Мы всегда можем посмотреть фильм в постели, — предлагает она, и я быстро соглашаюсь.

Все, что угодно, лишь бы она была рядом. Чем больше времени я провожу рядом с ней, тем больше понимаю, что это не сон и что она действительно моя.

В итоге мы проводим в постели весь день, чередуя просмотр фильмов и бои подушками, и все они заканчиваются тем, что мы оказываемся в довольно компрометирующих позах, в которых мой член жаждет разрядки.

Как сейчас.

Я смотрю ей в глаза, ее ноги раздвинуты, чтобы вместить мой таз, мои руки висят над ее головой, когда я держу подушку. Мы оба тяжело дышим, и я не знаю, от чего это происходит — от напряжения или от возбуждающего контакта.

Знает ли она, насколько я тверд?

Ее взгляд опускается ниже, на мои брюки, и по ее шее пробегает румянец. Я так ошеломлен ее красотой, что просто замираю, подушка падает из моих рук, мой взгляд прикован к красивым красным щекам, или к тому, как она тянется к нижней губе, прикусывая ее совершенно безобидным способом, но от одного моего взгляда на это, кровь приливает к моему члену.

Она поднимает на меня бровь, но не теряет времени и меняет наши позиции, пока она не оказывается надо мной, ее подушка направлена мне на голову.

Хитро улыбнувшись, она опускает ее мне на голову, при этом из наволочки вылетают перья, и она хихикает.

— Я выиграла, — шепчет она, только сейчас понимая, что, хотя она и выиграла, ее положение означает, что она сидит прямо на моем члене.

— Ничего не могу