Пришел также Пелей Эакид, женившийся на морской богине Фетиде и ставший недавно отцом маленького Ахилла, которому Мойра Лахесис выпряла стать самым могучим героем-воином во всей Ойкумене. С Пелеем пришел его брат Теламон, большой друг величайшего из героев — истребителей чудовищ Геракла. Пелей с Теламоном убили из зависти своего сводного брата Фока и были вынуждены бежать. Пелей во Фтии был радушно принят её царём Эвритионом, который очистил его от убийства и отдал ему в жены свою дочь Антигону и треть своего царства. Бедный Эвритион, доблести полный! Если бы знал, что случится, он не пришел бы вместе с зятем охотиться на страшного Калидонского вепря.

Пришел из Пилоса еще молодой Нестор, сын Нелея от бледной Хлориды, единственной оставшейся в живых из детей спесивой фиванской царицы Ниобы. Аполлон вернул Нестору все годы, отнятые им и его стрелолюбивой сестрой у 13 Ниобидов, и Нелеид проживет целых три человеческих века. По воле Мойр непреложных Геракл пощадил Нестора и не убил его вместе с братьями и отцом, который не очистил его от скверны убийства Ифита. Герою — воину Нестору непреложной Мойрой Лахесис было предназначено стать одним из самых важных участников всемирной Троянской войны.

Когда героев уже много набралось пришел нравом жестокий Левкипп, и сын владыки долопов Аминктора Феникс, ослепленный отцом за то, что возлег с отцовской наложницей Клитией.

Пришел паррасиец Анкей с Пенелопиным свекром Лаэртом, которому Антиклея родила самого хитроумного героя Троянской войны Одиссея, ставшего после ее окончания по воле Колебателя земли Посейдона на целых 20 лет бездомным скитальцем.

На говорящем коне примчался сын Ификла и Автомедусы Иолай, возничий, сподвижник и возлюбленный племянник Геракла.

Прибежал Эхион, бегун необорный и Авгия сын справедливый Филей, который выступил на суде в защиту Геракла, когда тот потребовал обещанную награду в десятую часть от приплода всех отцовских животных за чистку от навоза авгиевых конюшен.

Одним из последних из Эхалии пришел Мопс, Ампикид, которого сам Аполлон научил предсказанью, а также искусству кулачного боя.

Эвиалан с Пелагоном и Энизим, сын Гиппокоонта лучше бы воздержались от роковой для них этой охоты, которая приведет их прямо в дом гостеприимный Аида, но и они, не ведая своей Доли, веселые, жизнерадостные во дворец Ойнея явились.

Конечно, пришли и два Фестиада, дяди Мелеара Ификл и Плексипп. Ификл участвовал в походе аргонавтов за золотым руном и в состязаниях по случаю смерти Пелия. Дяди Мелеагра были не довольны тем, что Ойней назначил старшим на охоте своего сына Мелеагра, а не их — более старших и опытных, однако, хоть и роптали они, но подчинились царю.

224. Аталанта Аркадская [246]

Последней явилась Аталанта тегеянка-дева, рощ ликейских краса.

Многие путают двух Аталант: аркадскую охотницу и беотийскую бегунью, ставшую женой Гиппомена.

Некоторые говорят, что это две разных девы, но другие, подобно Аполлодору, рассказывают, что Аталанта — охотница после Калидонской охоты отыскала своих родителей и, так как отец стал убеждать ее выйти замуж против воли, выбрала участок, пригодный для бега и стала соревноваться с женихами. Проигравший должен был поплатиться жизнью, а победивший, получал право жениться на ней. С помощью золотых яблок Афродиты Меланион (или Гиппомен) победил Аталанту-бегунью и женился на ней, но прожили они не долго поскольку не отблагодарили за помощь злопамятную Киприду. Коварная Пафийка легко возбудила в молодоженах неистовое желание, и они, не в силах терпеть могучий зов плоти, забежали в храм Великой матери богов Реи — Кибелы, владычицы гор, лесов и диких зверей, и там у алтаря бурно насладились любовью. За это осквернение святыни они были превращены Башненосицей во львов и стали таскать золотую ее колесницу в окружении свиты из безумствующих Корибантов, шумно гудящих в рога и громко стучащих в тимпаны.

Матерью аркадской Аталанты была беотийская царевна Климена, а отцом орхоменский царь Схеней (или Иас). Когда девочка родилась, отец, мечтавший о рождении наследника, велел ее отнести в горы и бросить там потому, что ему нужен был только мальчик, а не девочка. Тот, кому это было поручено, положил ребенка у ручья на горе Парфенион. Вскоре туда пришла недавно родившая медведица, детенышей которой поймали охотники. Сосцы ее набухли от молока, и она взяла девочку в свою берлогу и стала кормить ее. Через некоторое время охотники, убив медведицу, нашли в ее логове Аталанту и воспитали ее. Они научили воспитанницу тому, что сами умели — искусной стрельбе из лука и охоте, и та вскоре стала подобной стрелолюбивой дочери Лето. Девушкой она избегала мужчин, любила одиночество и поселилась на самой высокой горе, в диком ущелье, где бил ключ, росли высокие дубы в три обхвата и тенистые зеленые ели и сосны. Ложем Аталанте служил сухой мох, покрытый шкурами, убитых ею на охоте пушистых животных, пищей — мясо разных птиц и зверья, питьем — вода из ключа и других чистейших горных источников. Дева выросла очень сильной и быстроногой и без труда могла настигнуть любого зверя, или, наоборот, спастись от стаи свирепых хищников.

Еще отроковицей Аталанта ростом превзошла взрослых женщин, а красотой затмила всех пелопоннесских девушек. Оттого, что в детстве она была вскормлена медвежьим молоком, и от постоянных трудов в лесах и горах Аталанта выглядела мужественно и сурово. Она была стройной, как Артемида, потому что постоянным занятием ее была охота, тренирующая все тело. Волосы были белокуры, всегда открытое ветру и солнцу лицо загорелое, точно все было залито темным густым румянцем. Однако ее редкостная, какая-то шальная красота не радовала и не умиляла, а пугала. Ее синие, как летнее небо над горами, глаза смотрели всегда независимо и строго, а порой даже дико и жестко, особенно на мужчин, и редко кому хотелось еще раз с ней встретиться взглядом. Впрочем, с ней и встретиться-то возникала возможность очень редко, она появлялась всегда внезапно и неожиданно, когда гналась за зверем или защищалась от чьего-нибудь нападения, и, едва показавшись, тут же, дико сверкнув синими брызгами глаз, молча, скрывалась в непролазных лесных дебрях, или в труднодоступных горных чащах.

Как-то раз ночью жившие неподалеку от Аталанты в такой же пещере кентавры Гилей и Ройк, отчаянные повесы и гуляки, где-то напились неразведенного вина и обуреваемые лютой похотью, отправились к ее пещере, решив осуществить то, чего давно вожделели. Два кентавра сделали себе венки из молодых