Шрифт:
Закладка:
— Да, что-то слышал.
— Наш уговор, я надеюсь, еще в силе? Я бы сделала все сама, через Архивина, председателя нашей экспедиции на Святой Земле. Только… Не верю я ему. Мутный он какой-то!
— Подождите, Бертилия, я сначала должен… Одну секунду, хорошо? Марьяна…
— Ох, хоть кто-то тут еще живой имеется! Того и гляди от тоски помру. Пива?
— Нет. Мне очень нужно увидеть Веронику! Можешь помочь?
— Я бы с радостью, только ее здесь нет.
— Как нет? А где она?
— Уехали они с отцом.
— Что значит — уехали? Куда?
— Откуда ж мне знать? Сарнаут большой. А тут неспокойно… Домой может решили вернуться? Откуда-то они приехали, он говорил… как же аллод назывался-то?
— Гипат.
— Во, точно! Никогда о таком не слышала… А! Вот дырявая моя башка, она же тебе оставила тут кой-чего… Сейчас.
Марьяна похлопала себя по бокам и вытащила из объемного кармана фартука газетный сверток. Я быстро развернул его, разодрав газету с неизвестными мне лицами и на неизвестном языке… Внутри оказалась кукла Зэм.
— На какой корабль они собирались? — спросил я осипшим голосом.
— Да какая разница? Они ведь еще ночью уехали! Теперь уж далеко в астрале, не догонишь… Все думаю, может и мне уже пора?
Трудно описать, что я почувствовал. Скажу лишь, что в череде ударов — этот стал первым.
— Ник! Вы слышите меня? Ник! — донесся до меня голос Бертилии. — Мой трактат… Все как мы договаривались?
— Да… да… как договаривались.
Ну вот и ответ на мучивший меня вопрос. К сожалению или к счастью, но Вероника не стала ставить меня перед выбором. Теперь мне точно в «Приюте» нечего было делать. Я взял отчет Бертилии и поплелся прочь, разрываемый желанием поскорее забыть трактир и все, что с ним связано, и мыслями вернуться сюда когда-нибудь еще. Может быть Горислав уехал не навсегда и у меня еще есть шанс увидеть его дочь?
Тому, что на Рыжем Сырте меня уже дожидался приказ возвращаться со своей группой в свою часть, я почему-то не удивился. Более того, остальные прибывшие со мной отряды Хранителей уже отправились назад, и я решил, что это означает скорую заварушку на Асээ-Тэпх. И нетрудно было догадаться, что случится она скорее всего у Пирамиды Тэпа и будет иметь непосредственное отношение к лагерю Историков. Но я, тем не менее, даже почувствовал что-то вроде облегчения. Хотя находиться в горячих влажных джунглях значительно тяжелее, чем в не менее горячей, но зато сухой степи, я все равно был рад, что ухожу с плато Коба.
Взбучки от Семер Кийя за то, что я не явился ее очам еще вчера, избежать не удалось. Но видимо мое лицо выражало такую степень задумчивости и отрешенности, что ее недовольство переросло в настоятельные призывы рассказать, что еще я узнал.
— Да ничего, в общем… Владелец трактира покинул плато Коба вместе с дочерью.
— Мне уже доложили, — кивнула комитетчица.
— А вы знаете, что за аллод — Гипат?
— Такого аллода нет.
— Но Горислав…
— В «Приюте Старателя» мало кто рассказывает о себе что-то правдивое, товарищ капитан. У вас есть еще какая-то интересная информация?
— Нет. Хотя… в прошлый раз я передал вам куклу Зэм. Горислав говорил, что это очень дорогая вещь. Выяснилось, что в ней особенного?
— Горислав ошибся. Для археологов находка, вероятно, имеет какую-то историческую ценность, но не более. Наши специалисты изучили куклу — в ней нет никакой магии и на произведение искусства она тоже не тянет. Даже не знаю, с чем трактирщик мог перепутать такую незначительную вещь.
Почему-то я не поверил. Мог ли Горислав ошибиться? Это казалось неправдоподобным… Хотя гибберлинги, примкнувшие к охотникам на демонов, тоже не нашли в этой кукле ничего интересного. Я напряг мозг, пытаясь вспомнить все, что знаю, и с удивлением понял, что о ее ценности никто, кроме самого трактирщика, мне больше не говорил. Выходит, он и правда ошибся! Ну не пошутил же он, верно?
Самым сложным при возвращении на Асээ-Тэпх было отбиться от назойливых вопросов друзей. Моя подавленность не прошла мимо их внимания, но я молчал, как партизан на допросе. Поддержка неожиданно пришла от Лизы, громогласно сообщившей, что иной раз чтобы кому-то помочь, нужно просто оставить его в покое. После этого никто ко мне больше не лез. Правда Матрена украдкой подсунула мне какое-то лечебное зелье, которое я покорно выпил, хотя физически и так чувствовал себя прекрасно. У меня просто что-то надломилось в душе. А лечебные зелья для души обычно имеют градус и в армии формально запрещены.
Из положительных сторон: мне снова вернули моего дрейка, меч, погоны и форму. И все это неожиданно принесло мне определенное облегчение. Сорока — мой непрошенный трофей из трактира — тоже была со мной.
Асээ-Тэпх встречал удушливой влагой, буйством зелени и разноголосьем многочисленных лесных обитателей. После непритязательного плато Коба мы были немного оглушены всей этой вакханалией. В складской комплекс «Южный берег», или просто — СКЮБ, прибыли к вечеру, где и остались ночевать. И первым делом, естественно, жадно выслушивали новости, потому что до плато мало что долетало.
— А вы куда направляетесь, тоже в Центральный? Вчера была целая толпа с плато Коба.
— Нет, у нас приказ прибыть к Пирамиде. Как там сейчас обстановка? — поинтересовался я.
— Спокойно. Сейчас на всем Асээ спокойно. Такого здесь на моей памяти не было ни разу, а я тут уже не первый год! Как стало известно про Святое Оружие, так все и замерло. Жизнь в джунглях будто остановилась. Говорили, что скоро войне конец, что оружие всех быстро порешает, уже вот-вот и победим… Все ждут, да только что-то затянулось все. Дни летят, а ничего не меняется. Даже уже скучать начинаю по мордобою с лигийцами.
— А сами лигийцы?
— Наверное тоже сидят и ждут, что скоро получат оружие и сразу нас победят.
— Понятно. Про Нефера Ура что-нибудь слышно?
— Ничего. Наши маги не сумели снять заслон в Пирамиде. И лигийские не сумели — их, я слышал, тоже приглашали, там ведь какая-то лигийская шишка застряла, вместе
