Я решил, что быстрее будет отвязаться, если просто рассказать то немногое, что я узнал. Вероника крутилась у барной стойки, отца ее видно не было, да и вообще трактир был непривычно пуст. Но это и неудивительно. Большинство старателей наверняка все еще за Кордоном в поисках наживы — когда как не теперь, после падения оружейной мафии, искать счастье в аномалиях.

— Итак, что мы имеем. Изучая бессмертие, Тэп опирался на знания джунов. Вот вам и связь двух народов. Несчастные джуны погибли от Проклятья, которое похоже на наших астральных демонов. А вдруг они — и наше Проклятье? Не хочется об этом даже думать.

— Да уж, давайте не будем.

— Также имеем это загадочное древнее существо — червелицый. Кое-кто, правда, убил его… Я не виню вас, понимаю, оно было для вас очередным монстром. Но нам, Историкам, всегда так жалко, когда гибнет что-то древнее, что могло бы еще приоткрыть много тайн. Ну да ладно. Главное, что сейчас нужно сделать, — это систематизировать все данные.

— Уверен, вы с этим справитесь…

— Я изложу все в письменном виде!

— Непременно прочту…

— И передадите эту исследовательскую работу своему командованию!

— Обязательно… что?!

— Да бросьте, Ник, — махнула рукой Бертилия. — Саранг Птах клепал оружие для мафии в ставке самого Козыря, а ее зачищали Хранители Империи. Если вы говорили с ним, значит вы все еще служите своей стране. Но это не мое дело, я не собираюсь вмешиваться в вашу работу, не волнуйтесь.

И как я, будучи таким идиотом, сумел продержаться здесь столько времени? Хотя это наверное из-за Вероники я потерял бдительность. Кстати, где она? Я осмотрелся. В зале ее уже не оказалось. Было очень тихо, на улице стояла безветренная ночь, «Приют Старателя» переживал наверное самые спокойные свои часы. Я заглянул за барную стойку — пусто. Марьяна, обычно разливавшая посетителям пиво, тоже куда-то запропастилась.

— Вероника? — позвал я, но ответа не последовало. — Горислав?

Наверное они где-то в подсобных помещениях. Открыв дверь за барной стойкой, я увидел длинный коридор с несколькими дверьми, и заканчивающийся лестницей вниз. Но именно оттуда лился свет.

— Есть кто живой?

Спустившись по лестнице, я очутился в кладовой, среди бочек с пивом, коробок и мешков. У дальней стены виднелась дверь в еще одну комнатку, поменьше, и в ней явно кто-то был.

— Нашел меня? — усмехнулась Вероника, и огоньки от тусклой свечи блеснули в ее глазах.

Она сидела на бочке и болтала ногами, и ее белые коленки моментально приклеили к себе мой взгляд. Почему-то я подумал, что она меня ждала. Ну или мне хотелось так думать.

— М-м-м… там просто за стойкой никого не было, и я…

— Отец даст тебе золота, сколько захочешь. И еще вот это, — она протянула мне знакомую куклу Зэм, которая была частью выкупа Вероники.

Сорока притащила мне таких две: одну я подарил трактирщику, а вторую передал Семер Кийя, чтобы выяснить, чем же так ценны эти куклы.

— Да не нужна мне награда, — буркнул я, нахмурившись. Даже как-то обидно стало! Вот если бы не ее коленки — развернулся бы и ушел!

— Разве герою позволительно оставаться без награды?

— Если встречу какого-нибудь героя, обязательно спрошу.

Вероника спрыгнула на пол и подошла ближе, сверкая улыбкой, способной разрушить любые стены. Во всяком случае мои стены стали очень неустойчивы.

— Не прибедняйся. Я же знаю, что ты не из скромняг!

— Откуда?

— Мне рассказывали.

— Тебя ввели в заблуждение.

— А так?

Если еще какие-то стены удерживали целостность, то теперь они рухнули окончательно. Мягкие губы, щекочущие лицо волосы и стройный стан в моих руках оказались сильнее. Никогда до этого я не впадал в такую эйфорию от простого поцелуя. Забыл, как думать, забыл, как дышать, и наверное бы задохнулся, если б Вероника не отстранилась.

— Не похож ты на скромника.

— Где твой отец?

— Ушел по делам, — произнесла она и захлопнула дверь за моей спиной, отрезая нас двоих от остального мира.

Жалел ли я, что вернулся в «Приют»? Иногда очень сильно. Но когда остывал, каждый раз возвращался к мысли, что если все возвратить назад — я поступил бы точно так же. Ну а тогда мне и вовсе ни о чем серьезном думать не хотелось. Голова гудела, усталость звенела в каждой мышце, но я все равно чувствовал себя счастливым. Даже когда поднимался на второй этаж в свою комнату — со слипающимися глазами и еле переставляя ноги. Я лыбился сам себе и размышлял, заглянет ли еще ко мне сегодня Вероника до того, как взойдет солнце?

Она не заглянула. Я безмятежно проспал все утро и половину дня, и снилось мне что-то очень хорошее. Пробуждение было тоже приятным. Жалко конечно просыпаться одному, но можно же пойти и поискать свою зазнобу… Однако неспешно разгоняющиеся мысли в конце концов вытеснили приподнятое настроение, охватившее меня со вчерашнего вечера, и вернули на бренную землю аллода.

И что мне делать дальше? Я четко понимал, что теперь точно не смогу оставить Веронику. Но захочет ли она уйти со мной — вот главный вопрос. Возможно, ей нравится ее свободная жизнь, в которой она не связана никакими обязательствами… А что, если мне придется выбирать между ней, и Империей? Готов ли я бросить страну, которой искренне клялся в верности? Дезертировать? Еще вчера мне показалось бы абсурдной даже мысль об этом. Но теперь я вдруг с ужасом осознал, что какая-то часть моего «я» уже рассматривает и такую возможность. Вспомнились все те, кого я презирал и даже лишал жизни за дезертирство. Предательство — преступление, которому я не видел оправданий. Судьба все-таки большая шутница.

Внизу за барной стойкой снова стояла Марьяна, но обслуживать ей особо было некого. Я подумал, что если даже старатели и вернулись из-за Кордона с добычей, то сейчас скорее всего спят. Интересно, бывало ли когда-нибудь раньше в трактире два дня кряду так тихо и пусто? У меня возникло странное ощущение, что теперь здесь все будет по-другому. Не знаю как — но как-то иначе.

Не успел я открыть рот, чтобы поздороваться, как рядом со мной материализовалась Бертилия ди Плюи.

— Добрый день, Ник. Вы не поверите, но у меня все готово!

— Что готово? — не понял я.

— Все результаты исследований моих, а также Геродота и его команды!