Жанна бросилась за ней, но мать остановилась и строго сказала:

— Останься здесь, нечего там тебе делать. Миша, побудь с ней, пожалуйста.

— Нет, я с тобой! — закричала отличница.— Я хочу знать всё как есть, не маленькая!

— Нечего тебе там делать, я спущусь за тобой! — воскликнула мама и скрылась на лестнице.

    Жанна осталась, тяжело дыша от переполнявшего её гнева, боли и отчаянья. Она стояла посреди вестибюля, сжимая и разжимая кулаки. Миша подошёл — наверное, хотел обнять, но она сердито отшатнулась, будто её окатили ведром ледяной воды. Лена стояла поодаль, лихорадочно подбирая слова, чтобы успокоить ученицу, но в голову ничего не приходило, кроме банального «успокойся» и «всё будет хорошо». Миша нашёлся первым и заговорил спокойно, пусть и не слишком уверенно:

— Жанна, он был в сознании, голова не пострадала, шея тоже. А это при авариях — самое главное. Операция долгая, но он наверняка выживет, не переживай. Маму к нему всё равно не пустят, она просто с врачом поговорит и спустится. Там сам заведующий оперирует. Он лучший в городе хирург, не переживай. Просто сядь и успокойся. Хочешь, я за кофе или чаем к кофе-автомату сбегаю?

— Что ты здесь забыл, умник? — зло воскликнула Жанна.— Караулил меня, чтоб растечься розовой соплёй и помириться? Думаешь, я от заботы растаю, да?

— Нет, я правда беспокоился, мне мама про аварию рассказала. До вас дозвониться не могли, я к тебе домой бегал — боялся, мало ли что. Где ты была?

— У тёти, нас папа привёз, а сам поехал…— Жанна внезапно закашлялась, оборвав фразу, а затем внезапно заговорила о другом.— Понял теперь, придурок, о светлом будущем? Я пока сюда ехала, прочувствовала всё это блядство до последней корочки.

— Что ты, зачем? Я не понимаю…— испуганно спросил Миша, удивлённый внезапной яростью одноклассницы.

— Будущее, бля! Вот тебе — светлое будущее и тихая жизнь! Всем насрать! Ты — говно под ногами у власть имущих! — яростно воскликнула Жанна, хватая его за воротник куртки.— Детей ты хотел в тёплой норке и сериалы под пледиком, да? На тебе мордой в говно! Такая жизнь спокойная. Как бы чего не вышло…!

— Успокойся, успокойся, это шок просто! Я понимаю, ничего…— бормотал Миша, пока Ивова яростно трясла его, будто кошка — пойманную крысу.— Всё будет хорошо, не переживай!..

— Ничего ты не понимаешь, будущего нет! Только срань эта серая и блядство. Всё этим раком переплетено! Всё, сверху до низу! Можно только сжечь на хрен.

— Жанна, успокойся, не кричи, это больница всё-таки, нас сейчас отсюда выведут — больных нельзя беспокоить,— попыталась вмешаться Лена.

— Заткнись, блин, твоего мнения вообще не спрашивали!— яростно сорвалась Жанна.— Ты вообще — прирождённая жертва, радоваться должна. Как же — все дерьма хлебнули, а не только ты одна!.. Вот и справедливость всеобщая, под одну гребёнку — так и должно быть: кушайте, не обляпайтесь.

— Что ты несёшь, я вообще не пойму? — возмутился Миша.— У тебя голова не кружится? Может, тебе валерьянки накапать или посильней чего?

— Раствор Озверина вколи, я больницу разъебу нахуй! Все — уроды! — ещё больше завелась Жанна.

    В эту минуту раскрылись двери лифта, и в холле появилась Галина Григорьевна в сопровождении какого-то врача. Со вчерашнего дня завуч будто постарела сразу лет на двадцать. Плечи ссутлились, лицо выделилось морщинами, а горделивая прежде осанка превратилась в кривой вопросительный знак. Она двинулась к выходу медленными шагами, а доктор поддерживал её под локоть и что-то негромко говорил на ухо. Лена заметила её первой и шагнула, чтобы поздороваться и спросить про мужа, но Жанна, едва завидев Гидру, истошно заорала:

— Стойте, стойте, куда бежите! Скажите: как с убийцей,— охеренно жить?

    Галина Григорьевна замерла как вкопанная, а врач удивлённо уставился на девушку, явно не понимая, что происходит. Ивова меж тем продолжала свою гневную речь:

— Всё из-за вас! Всё тут тухлятиной проросло. Что вы Юлиной маме скажете, а? Так надо было? Это нормально, что её беременную дочку по асфальту раскатало?! Вашему пьяному мудаку закон не писан, на людей плевать — просто грязь под колесами. У вас тут всё так, сверху до низу, сранью переплетено, бля! И в школе на детей плевать, на всё плевать, лишь бы порядок был и воровать можно. Твари, долбаные твари! Пьяный мудак девушку насмерть сбил, папу моего искалечил, а его на самой первой скорой в больницу привезли, оперировать быстрее, остальные пусть подождут!.. Он же — па-алковник!.. Суки!..

     Не договорив, Жанна бросилась на завуча, ещё секунда — и вцепилась бы в лицо, но Миша успел обнять её сзади за плечи и удержать на месте. Девушка в ярости дёрнулась и несколько раз ткнула одноклассника локтями, но парень не разжал рук.

    Галина Григорьевна сильно побледнела, стала оседать на пол, теряя сознание, но доктор и Лена подхватили её под руки и усадили на скамейку. Врач расстегнул вóрот пальто, ловким движением пощупал пульс и, обернувшись, махнул рукой медсестре. Та подскочила и, выслушав указание, заспешила по коридору.

— Пусти!.. Я этой суке в морду плюну,— не унималась Жанна.— Их всех надо вычистить под корень! С такими тварями будущего нет; ничего нет, одного дерьмо сраное!

— Успокойтесь, девушка, угомонитесь! — резко возмутился врач.— Имейте совесть: у неё муж только что умер на операционном столе.

    Жанна на секунду замерла, пораженная услышанной новостью, и Миша тут же, воспользовавшись моментом, вытащил девушку на улицу, крепко держа за руку. Свежий воздух взбодрил отличницу, но не умерил пыл, а, напротив, спровоцировал новый приступ гнева:

— Пусти, идиот! — воскликнула она,— Что ты вцепился, как клещ?.. Так этой суке и надо. Жаль только, что других задел. А эти падлы хороши!.. Мудака этого, который во всём виноват — первого повезли: боялись, как бы не сдох. А бог-то видит! Юлю, блин, этим не вернёшь. Как с папой будет — не известно. А эти лизоблюды всё равно по принципу начальство вперёд, как бы чего не вышло!.. Да что ты тянешь, пусти!

— Не пущу! — твёрдо ответил Миша.— Я всё понял, теперь не пущу. Я тебя люблю и хочу быть с тобой. Строить с тобой своё будущее.

— Какое в жопу будущее! — взревела Жанна.— Нет у нас на хер будущего. Ни