Идиоты.

Они только что продали то, что могло их спасти.

— Могу ли я еще чем-то помочь вам, господин? — залебезил топ-менеджер, пытаясь заглянуть в лицо древнему ситу.

— Можешь, — ответил тот, Силой выжигая разум надоедливого халдея. — Твоя смерть, дальний родственник главы Дома Куат, станет первой на пути моего гнева и истребления твоего рода.

Он ничего не приказывал — просто позади него появились из воздуха, сбросив оковы маскировки, два аколита, которые и взяли на себя работу по избавлению от трупа.

Сам же Дарт Зииленлос наблюдал.

Наблюдал за тем, как его корабли покидают по переходным тоннелям сотни и тысячи разумных.

Всего полчаса — и звездолеты оказались пусты, и по их коридорам разнеслись звуки чеканки шагов боевых дроидов.

Дарт Зииленлос направился к ближайшему переходному тоннелю, ведущему его на борт «Акулеуса».

Один из двух звездных двенадцати километровых дредноутов типа «Доверитель-III», который он определил себе в качестве флагмана.

Трое второго поколения и четыре первого послушно пойдут за ними следом, чтобы соединиться с тем флотом, который он увел из-под носа Силри перед тем, как ловушка в системе Картакк захлопнулась.

Звездный дредноут типа «Доверитель-III».

Теперь у него есть все необходимое, чтобы начать свою кампанию.

Глава 31

Десять лет, шестой месяц и пятнадцатые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, шестой месяц и пятнадцатые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Один год, второй месяц и тридцатые сутки с момента попадания).

Группа контрразведчиков работала профессионально быстро, со знанием дела и цели своей профессии.

Одна тактическая и психологическая уловки сменяли другую, но пленник не спешил попадаться на провокации.

Адмирал Трелл’яр не выказывал ни малейшего волнения, вел себя спокойно, можно даже сказать излишне комфортно.

Допрос продолжался уже неделю с перерывами и сменой контрразведчиков, а ботан так ни разу не открыл свой рот, чтобы сказать что-то кроме своего имени, звания, подразделения и требования передать его в руки Новой Республики согласно положениям обмена военнопленными.

Любопытно, что написан был этот документ более тысячи лет назад и дошел до наших лет практически без изменений.

Детали его не интересны, примечательно другое — его денонсацию не провела ни Галактическая Республика после Руусанской Реформы, ни Империя, ни Новая Республика, ни Галактический Альянс.

Это довольно примечательный момент с той точки зрения, что новая власть старается как можно сильнее продемонстрировать свою вовлечённость в проблемы населения и всячески портит систему права своих предшественников.

Второй любопытный момент — прежде мы уже обменивали пленников с Новой Республикой.

Но делалось это в рамках отнюдь не указанного нормативного акта, а в соответствии с конкретными договоренностями.

Сперва мы демонстрировали свое желание вернуть пленных, противник делал гордый вид, что он тут не причем, после чего делал то, что должен был и все оставались довольны.

Сейчас… все иначе.

Интереснее.

Ботан чувствовал себя в допросной как в своей тарелке, и четко давал понять, что не намерен делиться с нами информацией.

— Мда… негусто, — скривился Пеллаэон, просмотрев перечень негативных отчетов. — Столько усилий, и все впустую.

Сражение и разгром сил Новой Республики в ботанском исполнении оказались неплохой тренировкой для наших Сил обороны системы Картакк, но операция по развязыванию языка командующему в целом казалась капитану пустой тратой времени.

Он этого не скрывал.

Но причина здесь крылась как раз в том, что он и сам пытался разговорить нашего высокопоставленного пленника, однако результатов ожидаемо не достиг, как и контрразведчики.

Адмирал Трелл’яр умеет держать язык за зубами.

Неудивительно, учитывая его прошлое.

— Сэр, он не намерен сотрудничать, — добавил к своим мыслям Пеллеон. — Разговорами его томить только терять время. Предлагаю отправить к нему парочку дроидов-дознавателей.

Я продолжал наблюдать за действиями ботана на экране монитора.

Культуру его народа я уже изучил досконально и общие черты поведения расы мне понятны.

Но, осмелюсь авторитетно заявить, что Митт’рау’нуруодо недостаточно много времени уделял психологическому портрету своих оппонентов.

Искусство, к моему вящему удивлению, в самом деле дает небывалые просторы для анализа народов.

Для понимания личности так же прекрасно подходит, особенно спустя более чем год, как я нахожусь в этой вселенной.

Но психология более конструктивна в контексте оценки конкретного индивида.

На мой взгляд, естественно.

Как говорилось: «За неимением гербовой…».

Так и в конкретном случае — без предметов искусства, к которым бы имел отношение адмирал Трелл’яр, оценить его по «методу Трауна», будет для меня довольно сложно.

Поэтому используем другие козыри.

— Не стоит торопиться, капитан, — произнес я. — Наш пленник в самом деле надеется, что прежде, чем нам надоест ломать его волю и будут применены специальные средства для получения показаний, ему придут на помощь и обменяют на любых условиях.

— Так точно, сэр. Следует ли уже начать работу с дроидами-дознавателями? — спросил командир «Стража».

Нет, Пеллеон не кровожаден.

Он просто кое-чего не знает.

— Не стоит, капитан, — охладил я его пыл. — Заблуждение адмирала Трелл’яра относительно обмена, ему простительны.

— Сэр?

— Никакого обмена не будет, — категорично произнес я. — Этот ботан не покинет территорию Доминиона. Отзовите контрразведчиков — в их работе нет необходимости. Этот ботан не даст показания до тех пор, пока уверен, что он вернется на родину.

Офицер набрал на своей деке соответствующие коды.

Офицеры, проводящие дознание, отреагировали незамедлительно, как только на их персональные компьютеры пришел приказ от командира моего флагманского корабля.

Адмирал Трелл’яр заулыбался, впервые продемонстрировав свои эмоции и отношение к происходящему, глядя на то, как допросную камеру покидают сотрудники контрразведки Доминиона.

Отлично.

От меня не укрылся вздох облегчения и движение его меха, демонстрирующие расслабленность.

Переводит дух.

После чего ботан, как бы невзначай запрокинул голову вверх, словно хотел откинуться на стуле.

И сразу после этого по его меху пробежала волна.

Впрочем, это было единственным, что изменилось в его поведении.

Внешне он продолжал оставаться невозмутимым.

— Похоже на то, что он расслабляется перед дальнейшей стадией допросов, — выдал созвучную с моими мыслями идею Пеллеон.

— Именно так, — кивнул я. — Ничего примечательного в его поведении, не так ли?

— Примечательного? — переспросил Пеллеон, хмуро разглядывая пленника на экране монитора. — Со всем должным уважением, сэр, я не вижу ничего, что указывало бы…

— И я не вижу, — мое согласие заставило командира «Стража» еще больше нахмурится. — Ничего необычного в том, что разумный, привыкший к графику допросов понял, что очередная серия следственных действий с ним закончилась, не так ли?

Пеллеон поджал губы.

— С вашего позволения, адмирал, но я сомневаюсь, что он следит за графиком допросов.

Мои красные глаза чуть-чуть прищурились.

— Забываете, капитан, — негромко произнес я, — что мы имеем дело не с простым военным. Он участвовал не в штатной операции Новой Республики. Он возглавлял группу поддержки противника, с которым его государство якобы не имеет никаких связей.

— Тайные операции, — кивнул Пеллеон. — Ничего нового. Мы так делаем, Империя так делала… Да все так делают.

— Именно, — согласился я. — Проблема лишь в том, что для этого рейда ботаны использовали лишь своих соотечественников. Любопытный факт, не так ли?

— Отчасти, — возразил клон. — Для операций подобного уровня применяются подразделения, обладающие наибольшим доверием командования. Прошедшие специальную подготовку, имеющие соответствующий опыт… Максимально лояльные и не способные болтать в случае плена.

— А кроме того — не распространяющиеся о своей деятельности среди сослуживцев, — закончил я мысль командира «Стража». — Внешне — все именно так. Поэтому адмирал Трелл’яр и испытывает волнение, понимая, что этот допрос оборвался на середине привычного графика. Заметили, как у него вздыбилась шерсть?

Пеллеон внимательно посмотрел на пленника.

— Сейчас этого не видно.

— Просмотрите запись.

Так командир «Стража» и поступил.

— Ботаны имеют крайне чувствительные нервные окончания и мускулатуру, — пояснил я. — Их реакция на эмоции, при внешней невозмутимости, отражается на шерсти. Там, где человека выдаст физиогномика, ботана — шерсть. Адмирал Трелл’яр взволнован. Мы приучили его к определенному порядку дознания. Как опытный агент он прекрасно понимает, что ни одно следственное действие не прекратится, пока допрашивающий либо не израсходует все свои уловки, либо пока