– Миссис Ламберт, скажите пожалуйста, является ли Ваш муж, мистер Ламберт, биологическим отцом ваших детей?

– Вы издеваетесь? – надломленным голосом, всхлипнув отозвалась Рене.

– Я спрашиваю обо всех ваших детях, – непоколебимо настойчивым тоном уточнил Арнольд.

– Естественно! Естественно Стэнли является отцом всех четырёх наших дочерей! Вы что же, хотите ещё обвинить меня в супружеской неверности?! Да я обожаю своего мужа больше, чем себя! Пусть Ваша подружка подтвердит мои слова, она-то наверняка знает, как сильно я счастлива со Стэнли! – при этих словах Рене врезалась в меня ненавидящим взглядом.

– Миссис Ламберт, боюсь, у нас есть основания полагать, что дети, появившиеся в вашем браке с доктором Ламбертом, не являются ему биологическими детьми.

– Что?.. – полушёпотом переспросила Пенелопа, стоящая позади кресла, в котором сидела Рене.

– Это как это… – нервно хихикнула Рене. – Вы ещё скажите, что мои девочки и не мои тоже, и что я их не рожала.

– Всё возможно.

– Что за… Абсурд… – на сей раз не сдержалась Астрид.

– Скажите, миссис Ламберт, мог ли Ваш муж прибегнуть к искусственному оплодотворению Ваших яйцеклеток?

– Искусственному оплодотворению кого? Меня? – совсем истерически захихикала Рене.

– Ваших яйцеклеток, – максимально серьёзным тоном повторил Рид.

– Что?.. Нет.. Нет, это какой-то абсурд… – веселость Рене становилась всё более печальным зрелищем – уже в следующую секунду она едва не плакала сквозь смех. – Что Вы такое говорите? – она спрятала лицо в своих ладонях и всхлипнула, а Пенелопа с Астрид так и застыли за её спиной с вытянутыми бледными лицами. – Что вы говорите? Девочки были зачаты в любви! Я родила их всех от Стэнли! Они НАШИ дочки!

У неё вновь начинала открываться истерика.

– Боюсь, у нас есть серьёзные основания полагать, что Ваш муж без Вашего ведома минимум трижды оплодотворил Ваши яйцеклетки спермотозоидами, не принадлежащими ему, в результате чего Вы вынашивали своих детей, но не его. Для проверки данного подозрения посредством проведения генетической экспертизы нам необходимо взять биологический материал: Вашу слюну и слюну Ваших дочерей.

– Это невозможно… Невозможно… Вы не слышите, что Вы говорите… Никто не может оплодотворить женщину без её ведома!

– Кто был Вашим личным гинекологом, миссис Ламберт?

– Мой муж, но и что с того?! Он не только мой личный гинеколог! Он обслуживает половину всех женщин Роара!

– Вы можете не отвечать на этот вопрос, так как мы проверим эту информацию в Вашей медицинской карте, и всё же, скажите, Вы проходили процедуру кольпоскопии?

– Да… Стэнли делал кольпоскопию, чтобы убедиться в том, что всё в порядке… Это была стандартная процедура…

– Вы видели, что мистер Ламберт делал, когда Вы лежали на кушетке?

– Что?..

– Он прикрывал Вам обзор ширмой, верно? Чтобы Вы не видели, каким именно образом он осуществляет процедуру.

– Эта процедура не очень приятна, так что да, он прикрывал обзор ширмой, чтобы я не переживала…

– При вашем осмотре он всегда использовал ширму?

– Нет, только во время кольпоскопии.

– Сколько раз вы проходили эту процедуру?

– Три раза… – поморщилась Рене, очевидно начиная понимать.

– И Вы не видели, что именно он делал? Чувствовали лишь помещение прибора во влагалище, но не видели, при помощи какого именно прибора он с Вами работал?

Рене разрыдалась. Не громко, как прежде, а тихо, словно ударенный безжалостным сапогом щенок. Стоящие позади неё Пенелопа с Астрид практически одновременно пошатнулись.

– Нам необходим биологический материал Ваш и Ваших дочерей. Биологический материал Вашего мужа мы уже взяли.

– Это невозможно… – убитым голосом простонала в свои ладони Рене.

– Девочки сегодня ночуют у нас с Одриком, – опустившись на колени справа от Рене, потерянным полушёпотом начала говорить Пенелопа. – Они там… У нас дома. Девочек здесь нет.

– Бесполезно… – вдруг едва уловимо прошептала Рене.

– Что, простите? – переспросил Арнольд.

– Бесполезно, – повторила она и, оторвав ладони от заплаканного лица, указала на каминную полку, на которой стояло огромное фото в золотистой рамке с обилием завитушек. – Мои дочери: блондинка, рыжая, брюнетка и шатенка… Все эти годы я никак не могла этого понять, ведь у нас в роду не было ни блондинов, ни рыжих, ни брюнетов. Мы все шатены… Даже Стэнли шатен…

– Миссис Ламберт, Вы должны знать, что изначально Ваш муж был взят под стражу по другому обвинению.

– О, Рене!.. – приложив одну руку к губам, второй рукой Пенелопа коснулась карамельных волос своей сестры.

– Мы подозреваем, что Ваш муж может быть связан с событиями тридцатидвухлетней давности. Помните стрельбу в больнице Роара?

– Конечно помню, – всхлипнув, Рене утвердительно, но вяло кивнула. – Мне тогда было пять лет и мама была беременна Пенелопой. За день до этого страшного происшествия мы были в больнице, именно тогда мы узнали, что мама беременна девочкой…

– Дело в том, что тридцать два года назад Вашему мужу было двадцать семь лет и на тот момент он уже несколько лет работал в городской больнице Роара. У нас есть свидетель, который утверждает, будто в ночь происшествия слышал диалог Вашего мужа с неизвестным мужчиной, который, как мы предполагаем, может являться Больничным Стрелком.

– Я ничего не понимаю…

– Миссис Ламберт, наш свидетель утверждает, будто Ваш муж пообещал некоему незнакомцу передать новорождённого младенца через окно больницы. Вам ведь известно, что помимо того, что в ту злосчастную ночь были убиты два доктора и одна пациентка, ещё был выкраден и впоследствии бесследно исчез один младенец?

– Ооо… – Рене обхватила себя за талию обеими руками и начала раскачиваться взад-вперёд, словно ничего не понимающий маленький ребёнок.

– Вы не знаете, кому Ваш муж мог способствовать той ночью, пользуясь своим положением доктора?

– Нет-нет-нет, я не знаю – не знаю – не знаю… Ооо… – она начала стонать и закрывать глаза. – Астрид, прости… Прости… Тереза пропала… Я не знаю имени Стрелка… Я без понятия, кем может быть этот зверь…

– Поговори с ним! – внезапно выпалила Астрид. – Поговори со Стэнли! Тебе он назовёт имя!

Со стороны это могло показаться жестоким: Астрид просила раздавленную в лепёшку или лучше будет выразиться “разбитую на миллион осколков” подругу встать и отправиться на встречу с монстром, превратившим её жизнь в страшную, неподъёмную, губительную ложь. Но Астрид была права. От разговора Рене с её персональным кошмаром в этот момент могла зависеть жизнь Терезы.

Встреча состоялась спустя сорок пять минут, в присутствии адвоката Моралиса. В допросную комнату никто из полицейских не вошёл, но мы с Ридом наблюдали через стекло. На сей раз Ламберт не был немым. Более того, он никак не мог заткнуться. Как только Рене вошла в комнату, он вскочил со своего места и, бросившись к