– Чем мы можем тебе служить? – спросила Эдзека.

Марика ответила, что хотела бы увидеть друга, торговца Багнела. Старшая выделила ей сопровождающую и скрылась.

В соответствии с распоряжением Марики к Багнелу относились как к почетному гостю.

– На самом деле скорее как к почетному пленнику, – сказал он. – Но стоит ли жаловаться? Не будь я здесь, меня, скорее всего, уже не было бы в живых.

– Тебя держат в курсе новостей? – спросила Марика.

– Вижу, эти две арфты все так же ходят за тобой по пятам. – Багнел кивнул в сторону Грауэл и Барлог. – Да, мне обо всем сообщают. Подозреваю, это своего рода издевательство. Они уверены, что вся та благосклонность, которой я пользуюсь, временна. И скоро мое положение изменится в нелучшую сторону.

Багнел угрюмо взглянул на Марику, и стало ясно, что он боится. Вдруг она здесь именно поэтому?

– Я прилетела, чтобы вытащить тебя отсюда и вернуть в братство. Те, кто уничтожил твой союз, Макше и Теллерай, мертвы или в бегах. Братство нуждается в новых предводителях, здравомыслящих и благоразумных.

– Я не стану ничьей марионеткой.

– Мы с тобой достаточно долго дружим, чтобы я это понимала, Багнел. Если бы ты притворялся, я бы подозревала тебя куда больше обычного.

– Меня?

– Конечно. Ты из братства, я силта. У нас никогда не будет общих интересов. Но мы вполне можем сохранять дружеские отношения. Как и раньше.

Багнел взглянул на Грауэл и Барлог. У Марики возникло четкое ощущение, что больше всего он сейчас желает отправить ее давних состайниц куда-нибудь подальше.

– Что ж, – сказал он. – Расскажи мне о своих планах. Я слышал, ты теперь старейшина Рюгге?

– Это лишь временное неудобство. Я сброшу с себя мантию при первой возможности. У меня другое предназначение. И оно – там. – Она показала на небо. – Моя мечта.

Она не делилась мечтой о звездах ни с кем, кроме Грауэл, Барлог, Багнела и немногих мет, от чьей доброй воли зависело осуществление этой мечты. Лишь первые трое знали, насколько навязчивой идеей стали для Марики звезды.

– Понятно.

– Я сделала кое-какие распоряжения насчет тебя. Куда бы ты ни отправился после того, как вернешься в братство, тебе всегда будут доступны несколько самолетов. Мне пришлось выдержать ожесточенный спор и даже солгать, чтобы убедить некоторых участниц сбора, но самолеты у тебя будут. Ибо я прекрасно знаю, каково бы мне было, лишись я возможности летать.

Багнел склонил голову и долго молчал.

– Наверняка они говорили про тебя ужасные вещи, Марика, – наконец сказал он. – После всего, что ты совершила на базе в… Но они тебя на самом деле не знают. Спасибо.

– Я не забываю о друзьях точно так же, как и о врагах. Здешним сестрам поручено подготовить тебя к путешествию. Прежде чем мы улетим, мне нужно кое-что сделать. Надеюсь, ты не против лететь с повязкой на глазах?

– Ничего другого я и не ожидал, – фыркнул Багнел. – Здешние секретные заводы наверняка слишком ценны для тебя, чтобы ты поступила иначе.

Марика пожала плечами:

– Темнолеты слишком ценны для нас, силт, чтобы отдать контроль за их производством или распределением в чужие лапы. Если бы не эта крепость, у Рюгге после сражений в Понате и разрушения Макше и Теллерая не осталось бы темнолетов, кроме моего. Увидимся позже. Мы еще полетаем вместе, как в былые времена.

Они с охотницами отошли достаточно далеко от Багнела, когда Барлог заметила:

– Ты говорила Грауэл, будто судьба Кублина тебя больше не интересует.

– Я ничего такого не говорила. Я больше не желаю делать для него особые исключения, но он остается моим однопометником, даже если и стал мятежником. Он тот самый мет, который был мне ближе и дороже всего во времена щенячества. Этих дней уже не вернуть, но и забывать о них незачем.

Охотницы переглянулись. Марике стало ясно – они думают, что им никогда ее не понять. С их точки зрения, она наверняка воплощала в себе несочетаемую смесь сентиментальности и смертельно холодного расчета, а также слишком часто поддавалась слабостям, свойственным лишь самцам.

Вряд ли они когда-либо ее поймут. Хотя они носили одежду высокопоставленных воктр Рюгге и привыкли к технологическим и общественным чудесам юга, в душе оставались охотницами каменного века с примитивным черно-белым взглядом на мир. Как правило, они не пытались примирить свою веру с тем, что видели. Они просто следовали приказам, часто в угрюмом молчании или выражая формальное неодобрение. И держались поодаль от своего изнеженного и упадочнического окружения.

Такое же неодобрение отчетливо виднелось на их мордах и сейчас, но ни одна не сказала ни слова, пока Марика шла в ту часть крепости, где занимались перехватом связи.

Там держали в плену Кублина, вынуждая переводить жаргон братьев и зашифрованные сообщения, которые связисты Рюгге перехватывали из спутниковой сети.

– Он настолько отрезан от мира, как если бы его отправили к Всеединому, – сказала Марика. – Но, таким образом, на моей совести нет его крови. Не говоря уже о том, что от него имеется некоторая польза.

Грауэл и Барлог промолчали, считая ее слова слабым оправданием. Кровь мало что значила для охотницы из Поната, если речь шла о жизни самца.

Когда пришла Марика, Кублин был занят работой. Остановившись в стороне от небольшой группы, она дала знак начальнице продолжать и стала наблюдать за Кублином.

Он делал то, что от него требовалось, без особой спешки. Выглядел он намного старше, чем тогда, когда Марика захватила его в плен.

В ответ на это Грауэл заметила:

– Ты тоже выглядишь намного старше. И вы очень похожи. Даже те, кто вас не знает, сразу бы заподозрил, что вы из одного помета.

Они говорили шепотом, но все же привлекли внимание Кублина, который впервые за все время заметил Марику. Их взгляды встретились, но выражение его морды нисколько не изменилось.

Марика даже не пыталась с ним заговорить. Собственно, говорить им было не о чем. Несколько минут спустя она вышла, забрала Багнела и вернулась в более теплые южные края восстанавливать жизнь общины, потерявшей многих своих членов после атаки на Теллерай.

III

Изначальная ярость охоты за сбежавшими Серке постепенно прошла, но поиски не прекращались, хотя и не принесли результата. Злодеи исчезли, будто их никогда не существовало, а выжившие члены общины Серке не имели ни малейшего понятия, куда те могли скрыться.

Вопреки своим заявлениям, Марика не отказалась сразу же от поста старейшины общины Рюгге. Объяснила она это тем, что сейчас нет никого, кто мог бы ее заменить. Когда с неба обрушилась смерть, весь правящий совет Рюгге, кроме нее самой, находился в Теллерае. Так что она оставалась во главе Рюгге, пока не убедилась, что в сестринстве наведен полный порядок, причем в соответствии с ее требованиями. Она также реорганизовала правящие советы уцелевших обителей, отмечая и повышая тех сестер, чье мировоззрение отражало ее собственное.