– Твоя бабка жила в подвале? – не скрываю сочащегося из меня скептицизма и холодного сарказма.

– Это скорее было.. я думаю.. ее рабочее место – она глядит на меня, словно не зная, как подступиться – понимаешь, бабка моя, мать Михая.. про нее слухи ходили будто она ведьма и колдовством занимается.

М-м, час от часу все интереснее.

– Я все это с детства слышала, конечно же.. но как-то не верила. У нас тут народ вообще суеверный, как ты заметила. Так что каждый выбирал, во что он хотел верить. А мне как-то может и хотелось, ну знаешь, классно было бы – да не сильно верилось, что моя бабка ведьмой была или чем-то в этом роде. А проверить никак не могла – она уже умерла, когда я сюда попала.

– В смысле «попала»? Когда родилась?

– Нет – она задумчиво ведет пальцем по тетради – это ведь не моя родная семья. Отец, мама, Илинка – я их своей семьей считаю, так как еще ребенком совсем тут оказалась.. но на самом деле они лишь мои дальние родственники. Я лишилась родителей совсем маленькой – а они меня забрали к себе и вырастили.

Я молча продолжаю наблюдать, как ее палец бегает по старой тетради ее бабки. Наконец, она убирает руку, растерянно глядит на эти сатанинские символы и опять жмет плечами с какой-то натянутой улыбкой:

– Выходит, не все слухи в нашем селе лишь пустые байки..

– Подожди.. значит, я правильно поняла? –стараюсь держаться подальше ото всей этой мрачной атрибутики – твоя бабушка была ведьмой, это ее так скажем.. кхм.. рабочая зона.. и ты о ней раньше никогда даже не знала?

– Да.

– Но кто-то точно знал, раз наверху были следы.. ты же сама сказала, значит стеллаж кто-то отодвигал..

– Да.. – задумчиво соглашается она, шагая по погребу и теперь уже внимательно присматриваясь к остальным вещам – значит, кто-то точно знал..

– Но кто? Если ты говоришь, что здесь без тебя живут только отец и сестра.

– Сестра от меня такого не таит.. Если бы нашла, то сказала бы.

– Значит, отец?

– Не знаю. Наверное.

– Но почему он вам не сказал?

– Как ты успела заметить.. – она нагибается и, нахмурившись, что-то поднимает с полу – он не слишком-то разговорчивый у нас.

– Что там такое? – я обхожу стол и смотрю на предмет, который она подняла.

Это какой-то сверток – но ткань достаточно прочная и эластичная, и ко всему тому же, далеко не покрытая таким слоем пыли и копоти, как все остальное здесь. Понимаю, почему Сандра обратила внимание именно на него:

– Это тут лежит уж точно не со времен твоей бабки.

– Ага – она разворачивает его и мы видим странный, наполированный серп. Словно кто-то как следует его очистил, отмыл (или купил), после чего завернул и спустил сюда.

Вопрос один – зачем?

Сандра, видя мое бледное лицо, старается разрядить обстановку и шуточно машет им в воздухе:

– Что, заберем наверх в качестве трофея?

– Трофея? – скептично гляжу на серп – ты как хочешь, а мне кажется, блины уже достаточно остыли, чтобы не обожгли меня и без вишневого варенья.

Вспомнив, каким образом мы тут оказались и что нас вообще привело в этот подвал – Сандра начинает смеяться. Не удерживаюсь, и тоже приглушенно хохочу. Со стороны, наверное, можно решить, что мы психи. Стоим в каком-то темном подвале с сатанинской атрибутикой, держим серп в руках и заливисто хохочем.

– Ладно, пошли уже отсюда.

– Я его все-таки заберу – Сандра зацепляет серп себе за шорты, фонарик вновь сует в зубы, и обеими руками берется за лестницу следом за мной.

Выбравшись из-под пола, я первым делом отряхиваюсь и тут же спешу к раковине вымыть руки от всей этой пыли и грязи, которой достаточно собрала хотя бы держась за лестницу.

Пока я занимаюсь этим, Сандра успевает закрыть люк и задвинуть стеллаж на место. Заметив это, а так же видя все еще прицепленный к ее шортам серп, удивляюсь:

– Ты его возвращать не собираешься?

– Сказала же, заберу как трофей – она вновь хватает его в руки и теперь уже при ярком солнечном свете рассматривает и так и эдак.

– Я думала посмотришь и спустишь обратно. Все-таки, кто-то его не так давно туда положил. Не боишься, что хватятся?

– Кого боюсь? – она усмехается – Михая что ли? А никто другой его туда положить и не мог. Или ты думаешь, это дух моей покойной бабки все еще по погребу шастает, да ночами туда вещи мыкает?

Видя, что я вполне всерьез задумалась над этим вариантом, она хохочет и хлопает меня по плечу:

– А еще над Милкой издевалась, что та в вампиров верит. Сама-то!

– Да ну тебя – отмахиваюсь – я над своим задумалась.

– Ну конечно.

Но глянув на часы, поворачиваюсь к подруге:

– А есть смысл самим уже начинать? Блины все равно остыли, а время самое то для подъема. Пойду разбужу Милли с Лео, а ты буди Илинку да сядем есть уже все вместе.

* * *

Однако, когда я возвращаюсь в летний домик, то обнаруживаю, что сестра с Лео уже не просто встали – а над чем-то потешаются в нашей с ней комнате. Зато совершенно не удивляюсь, когда через пару минут (уже идя в основном дом на завтрак) Лео потирает свою ногу и жалуется, что та затекла.

Смеюсь и рассказываю ему о том, что видела утром. Он с деланным возмущением скрещивает руки на груди:

– Леди, а вам не рассказывали, что приличные люди не подглядывают за другими?

Замечаю, что Милли все еще даже над его шутками не смеется так громко и звонко, как прежде. Конечно, она не выделывает всякие истерические фокусы, но тому настроению, которое овладевало ею в замке по понятным причинам – здесь пока что место не нашлось.

Когда заходим на кухню – Илинка с Сандрой уже сидят за столом на низком старте, которое по первому нашему приветствию налететь на блины. Собственно, никто и не возражает – разговоры подождут.

Мы все практически ничего не говорим, пока не набиваем животы до такой степени, что, кажется, даже сидеть на стуле становится уже настоящей проблемой.

Зато, когда наедаемся – мы с Сандрой в красках рассказываем о своей утренней находке, и в качестве доказательства, та даже достает найденный серп и дает его всем посмотреть по очереди. Точно мы его раскопали в древних гробницах, а не достали из (пусть и тайного и неизвестного) погреба.

– Думаешь, она правда здесь проводила какие-то обряды? Прямо под этой кухней? – едва слышным шепотом спрашиваю, наклонившись к Лео, что сидит по правую руку от меня.

Пока остальные заняты серпом, это позволяет нам перекинуться парой фраз незамеченными.

– Кто? Бабка-ведьма? – с плохо скрываемым весельем уточняет он – слушай, я вообще не уверен, что их бабка была ведьма, а не простая деревенская женщина, под старость лет возомнившая себя черт знает кем на почве маразма и рисовавшая вечерами звездочки в погребе, не говоря уже об обрядах..