— У нас есть свободная комната. Если ты…

— Нет, — говорю я, прерывая его. — Я должна сама справиться, не могу жить в твоей тени следующие несколько лет. Кроме того, я отказываюсь жить с потными, вонючими футболистами.

Он делает вид, что оскорблен моими словами, но прекрасно знает, насколько вонючими они могут быть.

— Там не только футболисты. С нами живет пара подружек.

— Но я же не подружка.

Лука смотрит на меня слишком долго. Девочка-подросток внутри меня начинает делать поспешные выводы, но я быстро приструниваю ее. Так много времени прошло и так много произошло с тех пор, как она всепоглощающе влюбилась в своего лучшего друга. Теперь уже слишком поздно для всего этого.

— Может быть, и нет, но…

— Нет, Лу. Я ценю твое предложение, правда. Но после… — Я обрываю себя, не желая вдаваться в подробности. — Мне просто нужно личное пространство. Нужно начать все сначала.

— У тебя было пространство, Лет. Тебя не было два года. Я… — Он отводит от меня взгляд и некоторое время смотрит себе под ноги. — Я скучал по тебе.

Я задыхаюсь, когда взгляд его зеленых глаз снова находит мой.

Сердце болит за уязвимого мальчика, которого я вижу, прячущегося за личиной короля футбола, которую видят все остальные.

— Ты была моим лучшим другом, Лет, и… и…

— И я ушла, — заканчиваю я за него.

Парень смеется себе под нос.

— Черт, звучит так, будто я виню тебя за то, что ты следовала за своей мечтой. Я не это имел в виду.

— Я знаю, Лу. И понимаю, что ты имеешь в виду. Мы потеряли связь. Мне жаль.

— Мне тоже, — печально говорит он, вставая со стула и подходя, чтобы сесть рядом со мной на кровать.

Он берет меня за руку и переплетает наши пальцы, глядя на них сверху вниз.

— Что сегодня случилось, Лет? Что ты мне не договариваешь?

Он смотрит на меня, его зеленые глаза темнеют по краям от беспокойства, умоляя открыться ему.

— Н-ничего. — Это не ложь, не произошло ничего необычного, кроме того, что я испугалась, а потом Кейн пытался вывести меня из себя во время занятий. Он был прав — все, как в старшей школе.

Вздохнув, думаю о том, что надеялась, что все это дерьмо закончилось в тот день, когда мы переехали из Харроу-Крик в Роузвуда много лет назад. Похоже, у судьбы были другие планы.

— Не лги мне, Летти, — огрызается Лука, в его голосе слышится жесткость. — Ты выбежала оттуда в ужасе. Что этот ублюдок с тобой сделал? Он пытается добраться до меня через тебя?

Вырываю свою руку из его и отталкиваюсь от кровати. Расхаживаю взад и вперед по комнате, пытаясь решить, какой информацией я готова поделиться прямо сейчас. Я уже знаю, что не могу рассказать все, потому что боюсь, что это может отправить меня обратно в черную дыру, из которой мне только недавно удалось выбраться.

— Я никогда… хм…

Черт.

Поднимаю руки к волосам и откидываю их с лица, продолжая свою внутреннюю битву.

Если Лука узнает, какое дерьмо Кейн натворил за эти годы, то пойдет за ним, а я не хочу усугублять войну, которая уже назревает между ними.

— Летти, просто скажи мне.

Смотрю на своего лучшего друга. Ожидая ответа, Лука упирается локтями в колени, его темные волосы спадают на глаза, зубы впились в нижнюю губу.

К черту.

— Я никогда не рассказывала тебе всего о жизни в Харроу-Крик.

— Продолжай, — подбадривает он, все еще наблюдая за каждым моим движением.

— Кейн, он… — Краем глаза я вижу, как напряглось все тело Луки при упоминании его имени. — Он ненавидит меня.

Губы Луки приоткрываются, чтобы что-то сказать, но из них вырывается только воздух.

Парень молчит несколько секунд, пока мои слова доходят до него.

— То есть он ненавидит тебя и избегает любой ценой, или ненавидит и превращает твою жизнь в ад.

Я останавливаюсь перед ним.

— А ты как думаешь?

— Черт возьми, Летти. Почему ты никогда не говорила мне об этом? Я бы уничтожил ублюдка за то, что он причинил тебе боль.

— Поэтому, — говорю я, указывая на него. — Именно по этой причине я никогда не говорила тебе.

— Чтобы я не причинил ему вреда? — Его брови в замешательстве сдвигаются. — Боялась за него?

— Нет, идиот. Мне плевать на него. Я защищала тебя.

— Что? — Парень вскакивает и тянется ко мне, заставляя остановиться перед ним.

В свои шесть футов четыре дюйма[3] он на целый фут[4] выше меня и наклоняется, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Насколько сильную боль мне нужно ему причинить?

— Нет, Лу, нет. — Я раздраженно вскидываю руки. — Я не хочу, чтобы ты был в этом замешан. В этом-то все и дело. Тебе нужно сосредоточиться на игре, на своем будущем.

— К черту это, Лет. Я не позволю ему уйти безнаказанным, если он причинил тебе боль. Это чушь собачья.

— Он не причинил мне вреда.

«По крайней мере, в течение последних восемнадцати месяцев».

Брови Луки подозрительно приподнимаются.

— Пожалуйста, Лу. Просто держись от этого подальше. Это не твоя война.

Подняв руки, он обхватывает мои щеки, и я не могу не наклониться к его теплу. Он всегда заставляет меня чувствовать себя в безопасности.

— Если он причиняет боль тебе, то и мне тоже. Жаль, что ты не сказала мне об этом много лет назад.

Я пожимаю плечами.

— Это не имеет значения, — говорю я, пытаясь скрыть истину.

— Нет, это чертовски важно.

Наклонившись, Лука прижимается губами к моему лбу и обнимает меня.

Его запах и тепло окружают меня, и вскоре я теряюсь в ощущении его твердого тела, прижатого к моему.

— Ты моя девочка, Летти. Я сделаю для тебя все, что угодно.

— Знаю, — бормочу я ему в грудь, слезы наполняют мои глаза быстрее, чем хотелось бы.

Я не могу плакать. Боюсь, что если позволю себе сделать это снова, то, возможно, не остановлюсь.

Проглатываю огромный комок в горле и отстраняюсь от своего лучшего друга.

— Спасибо, — шепчу я, глядя в его нежные глаза, нуждаясь в том, чтобы он знал, как сильно я ценю его поддержку. — Мне жаль, что я позволила нам потерять друг друга.

— Мне тоже.

Лука снова притягивает меня к себе и прижимается губами к моей макушке.