— Здесь и заночуем, — сказал Ант. — Возражений ни у кого нет? Отлично. Место тихое, спокойное. Дежурим по очереди по два часа. Я первый. Завтра углубляемся в Черный Лес, поэтому вы мне нужны сильные и энергичные. И без этих ваших кристальных штучек. Ясно? Вот и отлично.

Он разложил спальный мешок, приготовил, мы последовали его примеру — командир сказал всем спать. А сам сел к костру, глядел своими кошачьими глазами в темноту.

Вокруг было тихо.

Никто больше из тумана не кричал.

Но мне казалась это затишье обманчивым. Что-то нас ждет там, впереди?

Глава 6. Первые встречи в Черном Лесу

Мое дежурство было крайним. Я видел, как светлело небо, слышал проснувшихся птиц в Большом лесу, через Рентген разглядел начавшееся движение животных и насекомых. Большой Лес пробуждался. Черный Лес зловеще молчал. Почему не его назвали Мертвым?

— Потому что Мертвый Лес — он и есть Мертвый, — ответил Ант, который проснулся быстро, как солдат, уже складывал в мешок матрасик, засыпал ямку с углями, разравнял примятую траву. — Когда пойдем туда — сам убедишься. А Черный Лес мы еще толком и не видели! Мы же все по серой зоне пока двигались. Сегодня будем углубляться.

— Как углубляться? — спросила Соня, зябко потягиваясь. — Уже?

— А ты как рассчитывала, что мы по серой зоне обойдем Черный Лес по кругу — и домой? Лесовики в глубине живут. И я чую, что мы очень близко к их поселениям. Есть косвенные признаки. Мы и так прошли четверть круга за день. Понимаю, что страшно, неизвестно, да и просто опасно. Но мы ведь для этого сюда и пришли! Впереди новый день, у нас есть время до ночи найти их, наладить контакт. Все ясно? Вопросов нет? Отлично.

Мы стояли полностью экипированные, ружья наготове, все были бодры и полны сил к новым приключениям. Хотя по себе чувствовал небольшой мандраж.

Мы молча пошли за Антом, по диагонали углубляясь в Черный Лес.

Уже через тридцать-сорок метров трава стала гуще, выплывая из тумана. Я обернулся. Теперь сочных ярких и живых красок Большого Леса видно не было. Его скрыл туман.

— Здесь везде так? — спросила Соня.

— Ты имеешь ввиду туман? — уточнил Ант. — Да. Ну, насколько я знаю. Пойдем глубже — увидим.

— Странно, — заметил я. — Туман предполагает сырость. А я ее здесь не ощущаю. Это какой-то другой туман?

— Слушайте, ребята, — ответил Ант, остановился. — Вы думаете, я что тут часто бывал? Нет! Я так далеко тоже еще не заходил! И знаю не больше вашего! Так что дальше давайте идти на равных — все в одинаковых условиях. То, что я говорю, слышал из рассказов других. Один одно сказал, другой — другое. Так вот сейчас я просто вспоминаю, что могу, вам говорю. Но дальше — мне уже нечего сказать. Ясно? Отлично. Одели маски? Поехали дальше.

И он пошел через черную изломанную и искореженную неизвестным заражением траву. Мы за ним, продолжая наблюдать каждый со своей стороны.

Трава все выше, стали попадаться кривые кусты, облепленные скрюченными листьями. Деревья-гиганты тоже изменяли свою нормальную форму. Где-то из одного корня появлялись два, а то и три-четыре ствола, которые расходились в стороны, изгибались, скручивались. И ветви, что были видны, тоже были кривые, свисали лохмотьями пучки листьев.

Чем дальше погружались в Лес, тем активнее стали проявляться и местные жители. Стоило предполагать, что и они не совсем здоровы здесь, если это стало их домом. В искореженных свисающих ветвях то тут, то там попадались красные внимательные глазки, которые тут же прятались, стоило обратить на них внимание. Боялись они нас? Ну, эти, мелкие, может и боялись — двуногие в странной одежде с закрытыми лицами и опасными палками в руках были тут в диковинку. Крупных мы пока не наблюдали.

С каждым шагом Черный Лес все больше изменялся. От былого величия исполинских деревьев, сочной травы, от пения птиц, суеты животных, ничего не осталось. Мрачная тишина, нарушаемая лишь изредка странными криками то ли боли, то ли отчаяния, заставляла каждый раз напрягаться. Видимость метров двадцать, дальше — серый плотный застывший туман. Он даже не перетекал куда-то, не двигался, не редел. Словно вата был одинаков. Ветки деревьев вверху, как и трава-кусты впереди, растворялись в нем, и было совершенно непонятно, где мы, куда идем, что впереди. Из-за этого складывалось странное и гнетущее впечатление, что мы топчемся на одном месте.

Первый контакт с обитателем случился где-то через пару часов, как мы погрузились в туман. Паучья сеть. Вляпались в нее сразу все трое. Такой впечатление, будто сеть была сплетена не между чем-то в вертикальной плоскости, а в горизонтальной. И стоило нам ступить на определенный участок, как нас накрыло сверху. Паутинка была еще та! Липкие, прочные, но тонкие, как леска, нити окутали нас за секунду с головы до ног. И чем больше мы пытались порвать ее и вырваться, тем все больше запутывались.

— Так! — крикнул Ант. — Все остановились! Без паники, я сказал!

Мы замерли в причудливых позах, как в игре «море волнуется». Потому что не в силах двинуть рукой или ногой. Сеть словно стягивалась, сжималась, уплотнялась, облепляя со всех сторон.

— Сейчас я попробую, — сказал Ант. И каким-то образом вывернул одну руку, дотянулся до пояса, достал из ножен длинный, как мачете нож. Кинжал, я бы сказал, потому что длинный клинок был заточен под конус, блестел сталью даже в сером тумане. Поднял руку с кинжалом, воткнул его в сеть, нависшую сверху. Характерный звук металла по стеклу немало изумил нас всех.

— Это что? — спросила Соня. Одна нога у нее была приклеена сзади, висела в сети, другой она стояла на цыпочках, едва касаясь земли, руки были распахнуты. Поза напоминала застывшую в гипсе бегунью на короткие дистанции, плавно покачивающуюся на тонких нитках.

Выглядело забавно.

Но, думаю, что и сам я, застывший в позе роденовского мыслителя, тоже выглядел довольно нелепо. Ну, Ант сказал застыть, мы и застыли, кто как был.

— Твердое, зараза! — выговорил Ант, снова и снова пробуя проткнуть кинжалом полупрозрачную простыню над головой. Одну небольшую дырку ему все же удалось проковырять. А дальше что? Сеть, до этого эластичная, будто стеклоткань, стала быстро застывать, превращаясь в стеклопластик.

И в этот момент мы заметили движение снаружи.

По невидимым канатам к нам спускались хозяева сети — пауки. Не в силах повернуть голову, крутя только глазами, я заметил троих. Ближайший ко мне отобразился красной надписью.