— Ну что, сильно влетело? — спрашивает Людка. — У тебя лицо, хоть пожар туши.

Мы с ней пересекаемся в баре-ресторане, чтобы подменить заболевших официанток по распоряжению Горыныча. Наверху в банкетных залах в нашем присутствии не особо нуждаются, поскольку помещения арендовала на сутки туристическая фирма для празднования своего юбилея. И фуршет для них организован праздничным агентством. С ними прибыли свои официанты в маскарадных костюмах, которые помимо обслуживания ещё и фокусы показывать умеют. Не то, что мы с Людкой.

— Да нет, совсем не влетело, — смущённо улыбаюсь я. — Тут такое дело… Помнишь, про мальчика рассказывала, из-за которого туфлю потеряла?

Людка с заинтригованным видом придвигается поближе.

— Помню. Ну и..?

— Оказалось, что отец того мальчика — наш новый босс, — шепотом сообщаю я. — И он принес её. Мою туфлю. Меня из-за этого вызвали.

Людкины глаза расширяются. У меня мелькает мысль, что сейчас подруга похожа на человека, которого шибануло разрядом электричества.

— Да ну… серьезно?! Крутой мужик припёрся к нам с охраной, чтобы вручить тебе потеряшку?

— Ага.

— И он — новый босс «Дворца»?

Я молча киваю. Для меня и самой это звучит невероятно.

— Ты что, разыгрываешь меня? Сегодня вроде не первое апреля.

— Это правда, Люд. А сейчас у него совещание наверху с акционерами копорации, к которой мы теперь принадлежим.

— Я не верю! — Людка мотает головой и протягивает руку. — Ну-ка ущипни меня, вдруг сплю… Ай! Ладно, не сплю. Но всё равно, это как-то…

— Девчонки, на горизонте клиенты, — окликает нас из-за стойки бармен Дима.

Разговор мы прерываем, но по лицу Людки заметно, что новость она будет переваривать ещё долго. Я хорошо знаю ее и вижу, как сильно ей хочется обсудить происходящее, но времени на это нет. Близится обеденное время, и клиентов в помещении становится всё больше.

Я и сама пребываю в состоянии некоторой прострации. Тело механически двигается, руки приносят заказанное, протирают опустевшие столы и забирают грязную посуду… но мыслями я не здесь.

Я — там, в кабинете гендиректора, смотрю в потрясающие медовые глаза и вижу, как подрагивают от сдерживаемой улыбки твердые мужские губы. Что он теперь обо мне думает после дурацкого инцидента с папкой?

Впрочем, реальность очень скоро напоминает о себе.

После обеда бар-ресторан пустеет, но это ненадолго. К вечеру здесь снова начнется ажиотаж. Я рассеянно протираю столы и убираю использованные салфетки и зубочистки. Из клиентов пока остаётся только пара человек — какой-то краснолицый толстяк за дальним столом и высокий платиновый блондин в стильно-светлом костюме с укороченными рукавами, устроившийся на высоком барном стуле. Оба неспешно прихлебывают свои напитки и внимания не требуют.

Зато третий клиент, который появляется на пороге, окликает меня сразу же:

— Катенька!

Я неприятно вздрагиваю, узнав голос, и отрываюсь от уборки последнего свободного стола. Вадим с вальяжным видом подходит ко мне и улыбается так безмятежно, будто в прошлый раз и не вел себя по-свински. Будто ничего такого не случилось.

— Ну что ты так напряглась, мой гордый котёночек? — насмешливо говорит он. — Принеси-ка мне обычный заказ. Ты ведь знаешь мои вкусы.

— Конечно. Сейчас принесу.

Обычный заказ — это любимый пенистый напиток всех футбольных фанатов, тройная порция фисташек и длинные полоски солено-вяленой рыбы. Я возвращаюсь с ним к Вадиму, отчаянно надеясь, что он будет вести себя прилично. Но от опасений избавиться не могу — этот клиент слишком наглый и непредсказуемый в своих настроениях.

Сначала все идёт нормально.

Вадим кивком благодарит меня, смотрит очередную игру на видеоэкране, который висит над барной стойкой, и жуёт фисташки, жадно прихлебывая из большой высокой кружки. Я облегчённо вздыхаю: если он увлечен футболом, то я в безопасности от его внимания.

Однако настроение Вадима стремительно портится, когда блондин у стойки просит бармена сделать звук потише. Тот бросает извиняющийся взгляд на Вадима, разводит руками и просьбу клиента выполняет.

Как по мне, то происходящее на экране слышно отлично. Каждое слово футбольного комментатора, шум ликующих фанатов с трибун на очередной гол, забитый в ворота противника… всё это звучит вполне отчётливо.

Но у Вадима явно другое мнение. Он резко отодвигает от себя кружку и скрещивает на груди руки, мрачный и недовольный. Но наехать на блондина — судя по внешнему виду, очень уверенного в себе и весьма обеспеченного, — не решается.

— Катя! — Он манит меня к себе указательным пальцем.

Жест, который я ненавижу в его исполнении. Он делает это как-то… унизительно, как будто является не клиентом ресторана, а моим личным хозяином.

Подхожу к нему снова, стиснув зубы в закрытой вежливой улыбке. То, что меня назвали Катей, а не Катенькой, не предвещает ничего хорошего.

— Что-нибудь ещё?

— На моем столе полно мусора, — брюзгливо заявляет он и указывает на горстку скорлупок от фисташек на столе. — Почему не убираешь?

— Сейчас уберу.

— Нет, ты мне скажи! — он повышает голос, и блондин у барной стойки искоса смотрит на него. — Какого черта я должен торчать здесь каждый день и терпеть плохое обслуживание?