из рюкзака.

— Быстрее, — бесцеремонно выдергивает ее из моих пальцев, нетерпеливо откручивает крышку и жадно пьет.

Я внимательно за ним наблюдаю. Чтоб вы понимали, в Алешу я вроде как влюблена. Последние года три так точно.

— Между шестым и седьмым в кабинете Ярохина, — бросает, даже не глядя в мою сторону.

Конспирация.

— Не уверена, что смогу, — перевожу взгляд на одноклассников и отвечаю также, в никуда.

— Не понял? — вроде как оборачивается, но я на него по-прежнему не смотрю.

— Что если мне надоело прятаться? Ты об этом не думал? — беру в фокус финиширующую Купцову, его нынешнюю подруженцию, кстати.

— Херней не страдай, — раздраженно цокает.

Звонок оповещает об окончании урока. Спрыгиваю на пол, забираю рюкзак и, намеренно задев его плечом, направляюсь к выходу из спортивного зала.

Настроение итак было никакущее, а теперь вон вообще уходит в минус.

Козел.

«Между шестым и седьмым в кабинете Ярохина»

И не подумаю. Хватит.

Жду пока Лисицына переоденется. Грызу яблоко, непроизвольно краем глаза замечая все ту же Купцову, активно виснущую на шее Бондаренко.

— Я готова. Идем? — из раздевалки появляется взлохмаченная Алена.

— Ага, — отталкиваюсь от стены и бросаю огрызок в урну.

— Рома ведет себя как неадекватный, — жалуется по пути к кабинету математики.

— Да брось, влюбленный Беркут — это так мило! — игриво толкаю ее локтем и подмигиваю.

— Все только и делают, что нас обсуждают, — расстроенно вздыхает она.

— Завидуют, Лиса. Не парься на эту тему.

— Мне ни к чему это пристальное внимание, Саш. Я хочу спокойно закончить учебу, — поправляет воротник на рубашке.

— Дай людям время на то, чтобы привыкнуть, — останавливаюсь посреди коридора и вытаскиваю из кармана настырно вибрирующий телефон. Хмуро взираю на цифры, ведь на экране высвечивается незнакомый номер. — Ты просто представь, какой это удар для нашей местной публики. Вы же враждовали на протяжении двух лет, а тут вдруг роман… да еще и такой громкий. Резонанс! Полный обалдайс!

— Я их понимаю. Мы же совсем друг другу не подходим, — Алена снова вздыхает и понуро опускает голову.

— Да перестань. Выше нос, Лиса! — убираю смартфон, так и не приняв вызов от неизвестного абонента. — Тебе досталась мечта девичьих грез, а ты вместо того, чтобы этим воспользоваться, беспокоишься об общественном мнении. Плевать на него. С высокой колокольни!

— Может, ты и права, Саш, — закусывая губу, произносит она задумчиво.

— Пфф. Права конечно! Лично я считаю, что Беркут молодец. Чихать он хотел на свое окружение. Любит он тебя, Лисицына. Гля, какой счастливый.

Приближающийся к нам Рома улыбается во все тридцать два. Смотрит исключительно на Аленку. Да так, что мне аж неудобно становится. Будто в замочную скважину за ними подглядываю.[7] Потому и спешу отвести смущенный взгляд…

Глава 8. Обломинго

После шестого урока направляюсь… нет, не в кабинет отсутствующего по пятницам историка, я иду в столовую, где обедаю в компании Беркутова и Лисицыной. Лисицыной, пребывающей в шоке от количества еды, красующейся на ярко-желтом пластмассовом подносе.

Алена занимается бегом. Она очень худенькая, эдакая девочка-тростинка, вот Ромка и пытается накормить ее при каждом удобном случае. Порой и правда, знатно перегибает. Вот как сегодня. Первое, второе (два вида: плов и котлеты с пюре), салат, булочки, вафли, чай и яблочный компот. Куда ей столько?

— Давай на котлеты налетай, Лиса, — недовольно посматривает на суп, который исчезает очень медленно.

— Сказала же, не хочу! — сдвигая густые брови к переносице, упрямится девчонка.

— Скоро костями начнешь греметь, ей богу! Ешь сказал, — тоже хмурится и выражает суровым взглядом почти что приказ.

— Тебе надо, ты и ешь! — строптиво рикошетит она, отодвигая тарелку. — И вообще, я не просила покупать мне обед! В состоянии сама выбрать и оплатить то, что хочу. Ясно тебе?

— К чему эта показушная независимость? Я твой парень, этим все сказано! — раздувая грудь от негодования, отвечает Рома.

— Парень. И что? — недоумевает Алена.

— И то! Буду насильно кормить, если потребуется! — выдает на полном серьезе.

— Обалдел?

— Или запру в частную клинику. Капельницы будем капать! Доиграешься у меня! — всем своим видом дает понять, что не шутит.

Они начинают горячо спорить. Я спешу удалиться. Все-таки выяснение отношений — дело исключительно двоих. Не имею привычки вмешиваться в конфликт этой пары и принимать чью-то сторону. Сами разберутся.

До начала географии остается целых четыре минуты. Я планирую подняться на второй этаж и по пути быстренько заскочить в библиотеку, чтобы сдать прочитанную книжку. Подхожу к ступенькам, но кто-то достаточно грубо тянет меня за рюкзак, утаскивая под лестницу.

— Эй!

— Тише, Конопля! Это я.

— Отпусти, — резко дергаюсь и отступаю к окну. — Спятил, что ли?

— Где ты шарахалась? — с наездом спрашивает Бондаренко.

— Обедала, — транслирую взглядом вызов.

— Тебе было сказано прийти в кабинет Ярохина. Туго доходит?

— Если забыл, крепостное право отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом, — чеканю ледяным тоном.

— Я прождал тебя долбаных пятнадцать минут! — громко возмущается.

Обломинго!

— Я же сразу в спортзале предупредила о том, что не приду, — максимально невинно хлопаю ресницами.

— Что еще за выкрутасы? — хватает меня за руку и больно сжимает запястье.

Никогда такого прежде не было.

— У меня для тебя новость. Больше никаких встреч, — сообщаю, глядя ему в глаза.

— Не понял, повтори-ка… — разительно меняется в лице и за пару шагов угрожающе оттесняет к стене.

— С Купцовой целуешься, потом этим же языком в мой рот лезешь, — морщу нос. — Противно.

— А чего ты хотела? Она моя девушка.

— А я кто? Та, которую можно в удобное время зажимать по углам? — интересуюсь гневно.

— Ты разве была против? — насмешливо приподнимает бровь.

— Теперь против, — высекаю уверенно.

— Помнится, еще недавно тебя все устраивало, — наклоняется, сжимает щеки ладонью и проходится вышеупомянутым языком по моим губам. Очень грязно и пошло это у него выходит.

— Знаешь, — отпрянув, одним движением скидываю его руку, — Я тут внезапно поняла, что остыла к тебе, Леш.

И ведь правда. Раньше, оставаясь с ним наедине, я жутко стеснялась. Испытывала какой-то невыносимый дискомфорт. Мандраж. Волнение. В данный момент не чувствую ровным счетом ничего. Как бабушка отшептала. Это настолько непривычно и удивительно, что даже в какой-то степени пугает.

— Че ты гонишь, Конопля, — лениво улыбается и смотрит на меня так, словно я несу какую-то околесицу. — Сама чирикала, что влюблена по уши. Записку написала.

Дура.

С нее и закрутилось…

— Я, похоже, заблуждалась, — задумчиво рассматриваю вблизи хорошо знакомые черты.

До недавних пор могла часами залипать на его фотографии, размещенные в соцсетях. Считала Алешу самым привлекательным парнем на свете. Мечтой. Почти божеством. Абсолютно все казалось в нем