— Ты поделилась с кем то своими сомнениями?

— Нет. Да и кто бы мне поверил? Ира тихоня, отличница. Ее все учителя обожали, а Мишка хулиган…

— А деньги то нашли?

— Денег не нашли. Вызвали родителей Захарченко, они оказались людьми не бедными и все оплатили. В школу Мишка больше не приходил, а через месяц они всей семьей переехали куда то. Больше я с ним не встречалась.

— Да, уж. История… И все же почему ты решила, что виновата Ирина?

— Почему? Потому что Ира Мишку ненавидела. Он по молодости да по глупости иначе, чем мымрой ее не называл. Я как то видела, как она на него смотрит, столько ненависти во взгляде, потом обернулась, улыбочку навесила и ушла. Я после этой истории приглядываться стала к Ирке потихоньку и многое поняла. У нее дар. Она умеет так людей использовать, что те и не замечают ничего. Посмотришь, скромница: глазки опущены, улыбочка несмелая, пальцами подол теребит и главное ни о чем не просит никогда, а человек бросается в буфет и тащит ей ее любимый рогалик или бросает свое задание по математике и начинает решать ее пример.

— А как же Олеся?

— Леське от Иры больше всех досталось, — вздохнула Люба. — Ирка своими руками ничего не делала, везде Олесю посылала, а если та попадалась, то молчала, сестру не сдавала и брала вину на себя. Хотя, кто бы ей поверил, мало ли, что Ира сказала, она и пошутить могла…

— Мне сказали, что Олеся в шестнадцать лет сбежала из дому с кем то.

— Это правда. Только сдается мне, что она не просто из дому сбежала, а от Ирки. Какая-то там у них история приключилась…

— Что за история, — жадно спросила Вика.

— А вот тут я тебе помочь не смогу, — вздохнула Люба, — Я в то время дома с температурой лежала, а когда в школу пришла, то Леськи уже не было.

— И больше ты с сестрами не встречалась?

— Почему же… Леську последнее время часто видела, она к Карпухину ходила, водкой их поила, даже жила некоторое время.

— Подожди, ты хотела сказать Ирину?

— У меня с головой все в порядке, — обиделась Люба, — не знаю, как она представилась им, но я то точно знаю, что ходила Олеся. Мы с ней даже болтали несколько раз у магазина… Леська это была!

Поболтав еще пару минут и обменявшись телефонами Королева начала собираться. В голове был бардак полный. Если организатор Олеся, то почему она представлялась Ириной? Если Ирина, то каким боком тут замешана Олеся? Срочно надо узнать, что за история произошла между сестрами и почему Олеся сбежала, решила Виктория и зашагала к машине.

Собачьи шалости

Степан ждал ее сидя на переднем сиденье и развлекался тем, что гавкал на проходящих мимо людей. Хитрец опускал голову, ждал когда человек подойдет ближе, потом резко появлялся и говорил грозное «гав»! Человек пугался и отскакивал в сторону, а довольный пес снова опускал голову и ждал следующую жертву. В результате, к моменту появления Виктории во дворе собралось две противоборствующие группки людей. Одна, состоящая из подростков, развлекалась, внимательно наблюдала за реакцией очередной жертвы Степана, хохоча и подбадривая ее, другая группа, включающая более взрослое поколение, активно возмущалась и призывала наказать водителя, оставившего в машине страшную собаку, что впрочем, не мешало и им наслаждаться испугом очередного прохожего. Разобравшись в чем дело и решив не усугублять конфликтную ситуацию, Королева быстро нырнула в машину и поспешила убраться со двора к большому разочарованию любителей поскандалить.

День клонился к вечеру. Решив, что сейчас самое подходящее время для визита, Виктория снова заехала к соседке Ирины, Петровне и снова не застала ее дома. Озадаченная, она постучала к соседу в шортах с пальмами, но тоже безрезультатно, видимо мужик пропился и вышел на работу, решила она, села в машину и направилась к дому.

У подъезда на лавочке Викторию поджидал Стас. Точнее девушка его даже не заметила, она припарковала машину и уже собиралась выходить, когда пассажирская дверь открылась, и бывший возлюбленный устроился рядом.

— Ну чего тебе опять? — недовольно спросила Королева.

— А здороваться тебя не учили? — начал заводится Стас.

— Здороваться — это значит желать тебе здравия, — сумничала девушка, — а я ничего тебе желать не хочу, вот не видеть бы тебя ближайшие сто лет было бы замечательно, а так больше ничего не хочу.

Стас покраснел, но промолчал. Виктория нетерпеливо поерзала на сиденье.

— Ну, говори уже, что хотел, — смилостивилась она наконец.

— Хотел попроситься пожить у тебя пару деньков, — признался, наконец, мужчина, — кто то сегодня залез ко мне в квартиру и перевернул все вверх дном.

— Ограбили? — Охнула Королева, — что взяли?

— В том то и дело, что ничего не взяли, — вздохнул Стас, — только мебель попортили, полы вскрыли, матрас порезали, ну и раскидали все… Даже не знаю, что я теперь хозяйке скажу, она же с меня ущерб попытается содрать.

— Это да! Не повезло тебе, — без капли сочувствия прокомментировала ситуацию девушка, — только думаю, что ты опять все врешь. Признайся, это вы с мамой план придумали, как помирить нас?

— Дура! — Заорал бывший, — я к тебе с проблемой, а ты всякую чушь несешь. Ты, что не понимаешь, мне нельзя в квартиру возвращаться! Это все из-за тебя и ты просто обязана помочь мне.

Виктория пораженно молчала, а Стас продолжал:

— Сначала пришли бугаи с банка и допрашивали меня, потом приходили из твоей конторы и снова допрашивали, в довершение всех неприятностей, ко мне утром постучался еще один тип, который не посчитал нужным, даже представится, угрожал и снова спрашивал о тебе. А сегодня когда я вернулся от тебя, квартира оказалась перевернута с ног на голову. Теперь ты понимаешь, что просто обязана пустить меня к себе?

Виктория некоторое время помолчала, пытаясь связать информацию с тем, что уже известно, и решить врет Стас на этот раз или нет. Вроде выглядит убедительно, но он и про работу всегда убедительно рассказывал, а потом оказывалось… Нет, решила Королева, если сейчас пущу, потом вообще не избавлюсь.

— Давай рассуждать логически, — сказала она, наконец, — если все действительно так, как ты говоришь, то оставаться у меня тебе не менее опасно, чем в съемной квартире. Думаю тебе надо найти очередную дурочку, и поселится у нее, — добавила она язвительно.

— Ну, ты и