все время, пока мы собирали оборудование, но к последней точке мы добрались совершенно спокойно. А вот там оказалась не пустышка, а довольно большое строение, точнее, даже комплекс строений.

— Может, еще одна военная часть? — предположил я.

— В той казармы не сохранились, только склад, — напомнил Олег.

— А если это какая-нибудь элитная? Да еще со своими лабораториями?

— Мечтатель, — усмехнулся дядя. — Отчет мы отдадим Щукиным, а там уж будем смотреть: либо пригласят, либо отловим все интересное в их магазине. Возможно, второе даже предпочтительнее. Но возможен и вариант, что Щукины вообще решат ничего не вскрывать, оставят на будущее.

Назад мы ехали так, чтобы ни в коем случае не приблизиться к охраняемому объекту. Олег почти сразу выехал на основную дорогу, связывающую Горинск с Верейском, и втопил педаль газа.

— В городе я машину отдам тебе, — заявил он. — Мы в ресторан пойдем. Бар ей прошлый раз не понравился.

Он так радовался предстоящему свиданию, что опять перестал следить за дорогой. Пришлось его заменить не доезжая до Верейска, поскольку ни в моих, ни в его планах не было аварии. В центре я его высадил, а сам поехал за обещанной бутылкой вина.

«Еще средства индивидуальной контрацепции купи, — заволновался Песец. — Чует мое сердце, понадобятся они тебе сегодня».

Где там мой симбионт нашел у себя сердце, я понятия не имел, но к его совету решил прислушаться, потому что мало ли что — а нужно быть готовым к любым неожиданностям, если план с зельями не сработал. Можно было бы Грабиной подлить только два зелья, но я не был уверен, что она когда протрезвеет, не испугается и не побежит докладывать Живетьевым.

Но если она будет достаточно пьяна, то не вспомнит на следующий день, что несла. Поэтому я взял не одну бутылку, а три. Все разные, но примерно в одной ценовой категории.

Оставалось заехать домой, взять закуску для нее и антиалкогольное зелье для себя, потому что я пьянеть и болтать не собирался.

Глава 6

Никаких изнаночных деликатесов Грабиной я не приготовил. Это Дашку мне хотелось порадовать, а эту — просто напоить.

«И использовать, — влез в мои размышления Песец. — Потому что она точно сегодня с тебя снимет блок. Зуб даю».

Хорошо спорить на зубы, если они ненастоящие. Даже проспоришь — проспоренный зуб тут же заменится другим виртуальным. И собственно, получается, что ты ничего не теряешь, если проспоришь.

Но если хочешь напоить, то закуски должно быть намного меньше, чем выпивки, поэтому я отрезал кусок сырокопченой колбасы и напластал сыра. Сыр, в отличие от колбасы, был сделан не мной, хотя Песец иногда вспоминал, что у нас есть и модуль по сыроделию. Но покупаемый нами сыр из маленькой сыроварни был вполне вкусным и без всяких вредных добавок, поэтому мнение симбионта я выслушивал и все на этом и закончилось.

«Хлеб не бери, — всполошился Песец. — Он вкусный, как наляжет — спирт в него впитается — и все труды прахом пойдут».

«По спаиванию целительницы? А она в принципе споится? — заинтересовался я. — Регенерация, по идее, должна алкоголь выводить».

«Если она у нее есть. Смотрю, она сейчас выдается дозированно. Ты же полное сканирование делаешь, вот и проверишь заодно».

Так что выходил я с пакетом, в котором спиртного было больше, чем закусок. Причем это всегда можно было объяснить тем, что мы живем вдвоем с дядей и еда у нас вообще бывает не постоянно. Зелья болтливости и правды я тоже захватил, больше рассчитывая провести испытания, чем выбить из Грабиной какой-нибудь секрет. И применить второе надо будет попозже, чтобы в случае чего заявить, что я ничего не помню: мол, почти подростковый организм отрубился от лишнего спиртного.

Я уже почти вышел из дому, даже зелья концентрации и антиалкогольное принял, но спохватился и перезвонил Грабиной. Да, я вижу, что обе девушки дома, но вдруг там планы резко переменились? Средство давления в виде записи же устранено.

— Да, Илья? — безрадостно ответила Грабина.

— Привет, хотел уточнить, не передумала ли ты просматривать кино со мной вместе.

— Кино? Ах, да, нет, разумеется, не передумала. Подходи хоть сейчас.

Голос у нее поменялся, стал зовуще-ласковым, и все же чувствовалось, что у целительницы какие-то проблемы.

— У тебя все хорошо? — уточнил я. — А то можно перенести на другой день.

Или вообще отменить — я в претензии не буду.

— Нет-нет, — фальшиво запротестовала она. — Ничего переносить не надо. У меня все отлично, и я жду тебя прямо сейчас.

Телефон я отключил, зато включил Прослушивание: оно было куда информативнее.

— Так Мария, чтобы я тебя сегодня больше не видела. Что ты будешь делать, мне без интереса. Хоть беги на свидание к своему Шмакову.

— Да не говорила я ему, — взвилась от возмущения Фурсова. — Меня с ним вообще ничего не связывает.

— Он тебе вчера звонил.

— Я не стала с ним разговаривать, если ты забыла.

— Это при мне ты не стала, а что ты делала без меня, я знать не знаю. Иначе откуда бы Шмаковым узнать про запись?

— Да ты им сама сказала, — уже обреченно напомнила Фурсова.

— Я сказала, что отправлю все Живетьевым, когда у меня на руках будут запись и результат анализа, — ничтоже сумняшеся заявила Грабина, решившая во что бы то ни стало переложить свой прокол на другую. — Откуда бы им было узнать, что запись у меня уже есть? Официально это дело не быстрое. В любом случае пошла вон и не путайся у меня под ногами, — закончила она уже с явным раздражением. — Бесишь. Из-за тебя мы тут застряли, а с твоей стороны не просто нет помощи, но еще и тормозишь дело.

— Да пошла ты, — фыркнула