Шрифт:
Закладка:
Когда я вернулся домой, Зырянов уже был у нас, размещал ящик принесенного пива в холодильнике беседки, и первый вопрос от него оказался:
— Илья, с Живетьевыми — это ты?
— Григорий Савельевич, я похож на грузчика? Там же у них гору мебели уперли, — в ответ поинтересовался я.
— Не уверен, что там все было так, как раздувают писаки. Скорее всего, вытащили один сейф, а остальное — обычное преувеличение. Я точно знаю, что живетьевские сейчас землю носом роют в поисках этого сейфа и больше ничем не интересуются.
— А он не вмурован был в стену?
— Только прикручен к полу. Посчитали, что с учетом его веса этого будет достаточно.
— Думаете, мы вдвоем с дядей его вынесли?
— Я думаю, что у тебя была возможность проникнуть на территорию живетьевского дома в обход защиты. И то, что сама Живетьева примчалась после ограбления сюда, говорит о том, что сработал какой-то маячок.
Соглашаться с доводами Зырянова я не собирался. Не стоит давать ему информацию, которую Дашкин отец может использовать против нас с дядей. Прямо я тоже не врал, пытаясь балансировать на грани недоговорок и полуправды.
— Со мной она не встречалась.
— Она встречалась с Шелагиными.
— Меня туда не приглашали, поэтому не могу сказать, о чем они беседовали. Григорий Савельевич, вам алхимия еще нужна?
— Конечно. И не только она. Мне уже про заказ Прохоровой напоминали.
— Он в процессе, а вот алхимия без ингредиентов дальше не произведется, — намекнул я. — И время уже послеобеденное.
Таких холодов, как снаружи на Изнанке не бывает, но вот темнота там наступает примерно в то же время, то есть зимой возможность сбора будет ограничена, но и запасов много не сделать — не хватает емкости стазисного ларя. Есть нерабочий у дяди, но заняться я им смогу не раньше, чем изучу артефакторику…
По Изнанке мы побродили часа два, встретили стаю бесполезных в плане ингредиентов шакалов, но время на них все равно пришлось потратить, а потом быстро уходить, потому что использованная магия и гора трупов привлекали и других обитателей, причем в количестве, которое для нас будет избыточно. По всему выходило, что безопаснее всего выходить на Изнанку без Зырянова, потому что можно будет использовать транспорт. Олег это тоже сообразил.
— Мне кажется, стоит сделать перерыв на месяц — у Ильи достаточно ингредиентов.
В этот раз я мелочиться не стал и загрузил собранным не только дядю, но и Зырянова. Мой рюкзак тоже был набит под завязку.
— Достаточно? Да он даже не все мои запросы удовлетворяет, — возмутился Зырянов.
— Все ваши запросы удовлетворить невозможно, — отрезал Олег. — У племянника и без того невыносимо жесткий график. У него вообще отдыха нет. Вот мы с вами сейчас можем сесть в беседке и расслабиться, а он…
— А я пойду делать заказ Прохоровой, — поддержал я Олега и незаметно всунул ему пару бутыльков противоалкогольного зелья.
Потому что Зырянов, как пить дать, сейчас не уйдет, а начнет вынюхивать, не поучаствовали ли мы в ограблении Живетьевых. А если он будет пьянее дяди, то уже Олег может у него выяснить что-то важное.
Выставлять Зырянова под любым предлогом я счел нецелесообразным, потому что конкретно сейчас собирался вернуться в академию, и мне нужен был независимый свидетель того, что я находился дома.
В мастерскую я даже не зашел — предупредив, чтобы меня в ближайший час не трогали, я сразу, как вошел в дом, набросил на себя невидимость и вышел через гараж, потому что выход через калитку Зырянов мог засечь.
До академии я пробежался, параллельно тренируя еще несколько навыков, в том числе и прослушку. Но Грабина с Фурсовой молчали, точнее молчала Грабина, а Фурсова смотрела короткие видео и хихикала. На мой взгляд довольно противно хихикала.
К этому времени активность в академии сократилась до минимума. Работали только пара спортивных секций, и в нескольких лабораториях занимались алхимическими процессами, требующими много времени.
Единственный оставшийся охранник курил на улице и беседовал с одним из тех преподавателей, с которыми мне предстоит познакомиться на курсах постарше. Когда я их аккуратно обходил, они ожесточенно спорили на тему обеспечения безопасности. Это явно были отголоски происшествия со Шмаковым. К серверной я, можно сказать, долетел на одном дыхании. Немного потерял времени на вскрытие двери, при этом отметив пробел в охранной системе: на дверь не было наведено ни одной камеры. Не было камеры и в самой серверной, в которой не запаролили ни один компьютер. Нужный мне я нашел сразу. Стер запись того злополучного дня и сразу очистил корзину, после чего продублировал запись дня предыдущего и на дубль поставил нужную дату. Проверить, не отправили ли копию записи инцидента, к сожалению, я не мог, но понадеялся, что она есть только у Грабиной.
Когда я возвращался, тщательно заперев за собой дверь в серверной и, зачистив там все следы, которые только мог, охранник с преподавателем продолжали спорить и делали это на куда более высоких тонах, чем до моего прихода. Слушать я их, разумеется, не стал, так же аккуратно обошел и рванул к поселку.
Зырянов и Олег продолжали вести неспешную беседу, причем, похоже, пиво, принесенное гостем, уже закончилось, потому что на столе стояли бутылки той марки, что Олег покупал при нашей последней поездке. Присоединяться к ним я не стал, лишь заглянул из дверного проема, после чего поднялся в мастерскую и на самом деле занялся заказом от Прохоровой, переключаясь с Грабиной на Фурсову. Но там никаких изменений не было. Оставалось ждать ночи, чтобы воплотить вторую часть плана.
Основные детали штанов для Прохоровой я собрал и, отодвинув их в сторону, занялся собственной курткой. Потому что с теми бонусами, что дает сделанная мной одежда, в приоритете должно было быть снабжение ею себя и Олега. Да и осталось мне с курткой всего ничего.
Фурсова наконец выключила