Я открыла глаза, и взгляд мой упёрся в странное тёмное пространство, всё усеянное крохотными белыми дырочками. Тут же я осознала, что это – ночное звёздное небо, а я гляжу в него, лёжа навзничь на спине. Следом за зрением проснулись и мышечные ощущения. Я почувствовала сильную боль во всём теле, как будто меня протащили волоком по каменистой дороге. И моментально вспомнилось всё: захлёбывающийся кровью Карабан, убитый Валерий Петрович на крылечке особняка, спуск по верёвке с балкона квартиры и мой бешеный автопробег по спящему проспекту.

Попытка пошевелиться удалась. Медленно, стараясь не растревожить пульсирующую в голове боль, я приподнялась и ощупала себя. Кажется, ничего не сломано. Где-то в стороне и почему-то внизу слышались крики и слабо полыхало зарево. Я осторожно выглянула из зарослей полыни. Далеко вниз по склону, в сторону дачных участков, горел большой костёр, а вокруг него дразнились лиловые язычки полицейских мигалок и сновали люди в форме. Я на мгновение закрыла глаза и попрощалась со своей подружкой «Вольвочкой», безо всякого надрыва, впрочем. Не было сил, да и на фоне смертей последних дней глупо было бы оплакивать автомобиль.

Надо было срочно подумать о другом: как только обнаружат, что меня в горящей машине нет, начнут прочёсывать округу в поисках тела. А тело оказалось в живых и очень не хочет попадать в руки полиции. Я вспомнила, что слева, совсем неподалёку идут уступами вниз по склону холма улицы Заречные. Частный сектор, домишки без претензий на архитектуру, огородики террасами, как дебильная пародия на испанские Альпы. Если удастся затеряться в них, искать меня будет бесполезно – никто не станет выставлять оцепление вокруг этого огромного, беспорядочно застроенного района.

С такими разумными мыслями я двинулась – то ползком, то на четвереньках – вдоль забора большого гаражного кооператива, неприглядного скопища ребристых железяк. Обогнула его, поминутно оглядываясь туда, где догорала моя машина, и вот уже впереди показались тусклые огоньки в окнах маленьких, будто игрушечных, домиков. Спасение находилось совсем близко – рукой подать, но мне было суждено пережить ещё один шок.

Свадьба в подземелье

Прямо на своём пути я увидела в земле расщелину, из которой пробивались едва заметное свечение и тихий звук. Девушка я – мистикой сильно не искалеченная, но эта дыра вызвала во мне какие-то ассоциации с адским предбанником, и, машинально перекрестившись, я хотела обойти её стороной.

Не тут-то было. Из отверстия показалась верхняя часть человеческой фигуры, судя по кашлю, – мужской. Скрываться было бесполезно – я находилась от зомби всего-то метрах в трёх. Мужчина повертел головой, увидел меня и приглушённо воскликнул:

– Ух ты, баба! Живая…

Я остолбенела. А покойник, которого, наверно, тоже сильно удивило явление живой женщины, поманил меня пальцем:

– Ну-ка подойди сюда, не бойся.

На ватных ногах я подошла к краю расщелины и увидела, что на самом деле гипотетический мертвец живее всех живых и представляет собой мужичонку бомжеватого вида, лет этак пятидесяти. Он с любопытством глядел на меня из ямы снизу вверх, задрав жиденькую бородёнку клинышком:

– Чего шастаешь по ночам, подруга?

Тут я немного пришла в себя и ответила в тон ему:

– Твоё-то какое чё, мужик?

– С оперативными целями интересуюсь, – сказал мужчина, – А что это за кипиш там, под горой? Пионеры, чтобы костры жечь, вроде уже спят.

– Это моя машина горит, – по возможности беспечно махнула я рукой, – старая уже, пришлось бросить.

– Ага, а менты её в последний путь провожают, да? – захехекал мужичок.

Я недоумевающе пожала плечами: сама, мол, не пойму. А он вдруг резко оборвал смешок, и в голосе его послышались нотки металла:

– Ладно, подруга, живо полезай за мной! Дёрнешься бежать – всё равно догоню или заору так, что мусора со всей округи сюда сбегутся.

От обалдения я захлопала глазами, потом сообразила: если бы выходец из подземного царства сам опасался полицейских, звать бы их он не стал. Значит, особо бояться мне нечего. А если удастся пересидеть в его берлоге хотя бы до утра – это уже спасение. Страх возможного изнасилования я отмела сразу как неуместную роскошь в моём положении.

– Ну давай, Плутон хренов, показывай дорогу! – по возможности смелым голосом сказала я.

Мужичку это понравилось. Он уважительно глянул на меня и ушёл в земные недра. Я свесилась в дыру, нащупывая ногами дно. Было неглубоко, под ногами оказались скользкие бока труб. Я опустилась, согнулась и полуползком двинулась следом за проводником. Пахло сыростью и почему-то вокзалами.

Далеко передвигаться, впрочем, не пришлось. Через каких-то десятка полтора метров узкий ход теплотрассы перешёл в относительно просторную подземную камеру, едва освещённую тусклым светом нескольких свечей. Посреди помещения торчало импровизированное сооружение, призванное изображать собой стол. Вокруг него расположились пятеро: две женщины и трое мужчин. Один из них, крупный пожилой дядя, потрясённо ахнул, увидев меня, и пробасил:

– Генок, у вас явный талант находить женщин где угодно!

Мой похититель, который оказался Геной, довольно хмыкнул:

– Свинья, Витальич, сам понимаешь, грязь везде найдёт. Красавица нежданчиком забрела на наш праздник, так что прошу любить и типа жаловать. Обнюхаться, правда, не успели. Как тебя там?

Я назвалась, всё ещё недоумевая, в какую переделку попала на сей раз. Компания, судя по специфическому запаху, состояла из бомжей, однако меня сбивало с толку убранство стола: на нём гнездились бутылки с водкой и шампанским, увесистые ломти пастромы, красная рыба, зелень и фрукты. Даже разномастные пластиковые и гранёные стаканы не портили впечатления. И тут я ощутила, как дико, до урчания в животе, проголодалась.

– Ну хватит девчонку на пороге держать, – ворчливо сказала женщина, та, что постарше, – давай, присаживайся к нашему столу и угостись чем бог послал.

Я подумала, что бог бомжей явно добрее моего бога, поблагодарила и осторожно села рядом с девушкой неопределённого возраста, стараясь дышать ртом и через раз. А Генок тем временем рассказывал честной компании:

– Не успел я выбраться, чтобы отлить – хоп, прямо на меня эта сойка летит: глаза вытаращенные, крестится и бормочет чего-то. По ходу, за жмура меня приняла. А под горой её машина горит, и менты кипишуют. Во, думаю, кого тебе на самом-то деле, девонька, бояться надо! Ну, и привёл её сюда, от греха подальше.

– Гена, не отвлекайтесь от праздничного процесса, – недовольно пробурчал Витальич и обратился ко мне: – Видите ли, Оленька, судьба забросила вас на свадьбу… бомжей… Нет, не люблю этого слова. Ну, скажем, детей подземелья. Представлюсь: как раз я – жених, и зовут меня Юрий Витальевич. Дама постарше – моя невеста Галя. Вот эта молодая девушка – Любаня. А это, соответственно, Гена и Димасик.

Худой лохматый парень с пятнами экземы на щеках пробормотал что-то неразборчивое в качестве приветствия.

– Ну, а теперь прошу откушать и выпить за нашу с Галей долгую совместную жизнь, – безо всякой иронии сказал Витальич. – Что из напитков предпочитаете?

Я не заставила себя долго упрашивать и без малейшей тени сомнения указала на бутылку «Аннинской» – расслабиться было просто необходимо. И пока виновник торжества наливал мне водки в гранёный стакан, предупредительно вытерев его грязным рукавом, я уже нахлобучила на ломоть хлеба кусок мяса и жадно начала жевать.

– Не дай бог мне так оголодать! – сочувственно покачал головой Генок. – В натуре ты, девочка, как