Профессор рассказывал, что в Эльмирантии даже были случаи, когда дворянина лишали дворянства после того, как вскрывалось явное пренебрежение индивида его обязанностями, как перед государством в общем, так и перед доверившимися ему людьми в частности. Я считаю, очень правильная позиция. Конечно, думаю, на деле бывало всякое, однако примеров я пока не видела.

Еще один интересный факт состоит в том, что если ты аристократ и у тебя, к примеру, два а то и три сына, то свой надел, ты передаешь только старшему, младшие же идут на государственную службу и по истечению пятилетнего срока и получении каких-либо заслуг, государство выдает им надел с людьми и приставку "нарам". Конечно, существует еще масса нюансов, но основную идею, думаю, мне удалось донести.

Что касается положения знати в других странах, этого изучить я еще не успела и, в свете грандиозной ссоры с профессором, изучу еще не скоро.

Так постепенно, думая обо всем подряд, я успокоилась и взглянула на вещи более трезво, без пелены бешенства на глазах.

Н-да, рассорилась я с профессором знатно, да и с отцом не хорошо вышло... Он-то пришел поговорить насчет кофейни, а из-за этого Фомы неверующего все мои планы, похоже, пойдут прахом. Да и обучение... Как? Ну как скажите теперь с ним заниматься? Нет, извиняться я не собиралась и ни от одного сказанного в запале слова не отказывалась, но как же обучение? За те три месяца, что он здесь находился, я узнала в десятки раз больше об окружающем меня мире, чем за те два года, что прожила здесь с момента своего попаданчества.

За такими вот невеселыми думами, я и не заметила, как предмет этих самых дум меня нашел и, немного потоптавшись внизу, окликнул:

- Лейла, слезай, нам нужно поговорить.

На это я лишь фыркнула, но, подумав, все же спустилась вниз. Профессор махнул головой, приглашая прогуляться до ближайшей лавочки.

Некоторое время мы сидели молча.

- И как вы меня нашли? - Буркнула я, чтобы хоть что-то сказать.

- Кирим. - Лаконично ответил профессор.

Вновь восстановилась тишина. Признаться, я даже не представляла как сложится наш разговор. Да что там разговор! Я не представляла как его можно вообще начать! Но профессор меня удивил. Заметно преодолевая собственное нежелание говорить он произнес:

- Лейла, признаю, в чем-то я действительно был не прав.

От удивления у меня глаза на лоб полезли. Чтобы профессор, да пришел извиняться? Ничего подобного я даже представить себе не могла. Я видела, как тяжело дались ему эти слова, а потому, немного опомнившись, тоже решила сделать шаг навстречу.

- Ну и я признаю, что вы отнюдь не недалекий человек.

Старик пристально на меня взглянул, немного пожевал губам и спросил:

- Значит от того, что я самовлюбленный и закостенелый ты не отказываешься?

Я тоже пристально на него посмотрела и решила ответить честно:

- Дело в том профессор-аха, что в своей недалекости вы меня уже разубедили, так как умеющий признавать свои ошибки человек явно не соответствует такому нелестному эпитету.

Старик на это усмехнулся и, прищурив глаза, выдал:

- Ладно, маленькая хулиганка, я пересмотрю график твоих занятий и домашние задания. Однако, если ты и правда хочешь заниматься какой-то там кофейней, то тебе придется убедить меня лично, что это не пустая затея. Тогда, я, так и быть, признаю свою неправоту и поговорю с твоим отцом по этому вопросу и даже помогу в реализации задумки.

Я не поверила своим ушам, но, когда до меня наконец дошел весь смысл сказанного, я подпрыгнула на лавочке и, обхватив профессора за шею, звонко чмокнула того в щеку.

- Профессор-аха, забираю свои слова обратно, вы не самовлюбленный, не закостенелый и даже не старик, потому что лишь молодой сердцем способен выдержать выходки, подобные моей! Ждите! К вечеру я устрою вам настоящий праздник вкуса! - И, подскочив, бросилась в сторону дома, услышав далеко позади смущенное покашливание:

- Маленькая хулиганка...

Стоит, однако, признать скепсис профессора вполне обоснованным: за все это время он так и не успел попробовать ничего сладкого из моего арсенала, как, в общем-то и кофе. Дело в том, что на меня разом навалилось столько обязанностей и учеба, что желания творить и удивлять особо не было, а кофе варить Малика запретила, так как от его запаха ее начинало мутить. Токсикоз так его рас так.

Но, сегодня я собиралась сделать все, чтобы моя идея с кофейней выгорела, а потому первым делом направилась к маме, и предупредила, что сегодня после обеда, который вот-вот должен был наступить, я займу кухню до самого вечера.

- А как же ужин? - Возмутилась мама.

Я задумалась. Еще и ужин на себя брать? Могу не успеть. Однако, готовить с мамой тоже не выход. Проф может решить, что это я ей помогала, а не наоборот, а это мне сейчас ну совершенно не нужно. А потом на ум пришел довольно простой, но вкусный и сытный рецепт.

- Пирог с телятиной и булгуром пойдет? ( Примечание: Булгур - крупа из обработанной кипятком, высушенной и раздробленной пшеницы. ) Ты же сама хотела что-то к ужину с телятиной приготовить, для того и купила ее сегодня у старого Рамзана.

- Но... я никогда не готовила такой пирог и даже не представляю на что он будет похож? - Возмутилась было Малика.

- Мама, обещаю, тебе понравится! - И видя, что она совершенно не согласна ни с предложенным мною ужином, ни с тем, что я собираюсь самолично хозяйничать на кухне, я скривила просящую моську и запричитала. - Ну, пожалуйста! Мне просто необходима в полное распоряжение кухня! Я обязана показать этому... профессору, на что способна, иначе он назовет меня пустомелей и взъярится пуще прежнего.

Как только я упомянула профессора, мама как-то даже подсобралась. Я видела, что она до сих пор не поняла, как с ним нужно общаться, но его заносчивая физиономия ее порядком раздражала, поэтому вернуть того с небес на землю она бы не отказалась.

- Но Лейла, как ты сама все это осилишь? Давай, я тебе помогу! Ты только скажи, что нужно делать.

Я уже и не знала, как убедить маму, что должна все сделать сама, но потом вспомнила неоспоримый аргумент:

- Мама, чтобы утереть нос профессору, мне нужно будет приготовить кофе.

Малика непроизвольно сглотнула, пытаясь протолкнуть еще не существующий ком в горле, однако так просто сдаваться не собиралась. Спас меня, как ни странно Кирим, наш старый слуга. И хотя он и был практически всю свою жизнь рабом, никто в нашей семье его так не называл.

- Малика-ханан, дайте девочке себя проявить. Если у нее не получится, накажете за высокое самомнение и будет ей урок на всю жизнь, а если все выйдет, значит вам будет за что гордиться дочерью. В любом случае, я еще таких детей не видел. И стоит дать ей попробовать даже просто ради интереса. - А потом еще и добавил. - Да и отдохнуть вам тоже не помешает.