Комплекс из нескольких дворцов постоянно достраивался между IV и Х веками, постепенно расширяясь с востока на запад, и в XI–XII веках были возведены лишь очень немногие его элементы, тогда как старые уже давно разваливались и больше уже не восстанавливались. Со второй половины XIII века этот дворец больше не использовался, может быть, за исключением императорской ложи на Ипподроме, и вся его территория превратилась в своеобразный парк.

Наряду со Св. Софией и Ипподромом, императорский дворец относится к тем постройкам, которые лучше всего известны из письменных источников.

Среди свидетельств первое место занимает составленный в середине Х века императором Константином VII трактат «О церемониях»[107], который дополняют сведения историографов и рассказы путешественников. Тем не менее у нас нет возможности археологически его реконструировать, так как практически вся его территория застроена. Реконструкция по письменным свидетельствам также исключается, так как трактат «О церемониях» не дает никакого описания сооружений в их последовательности, а посвящен церемониальным процессиям и потому описывает в лучшем случае отдельные постройки. Немногочисленные раскопки, которые удалось провести в благоприятные моменты (особенно в конце XIX – начале XX века), обнажили основания стен, субструкции и отчасти – мозаичные полы, которые ученым, впрочем, не удается надежно связать со зданиями, известными нам из письменных источников. Поэтому все попытки воссоздать образцовый план дворцового комплекса – это в конечном счете архитектурные фантазии, которые, возможно, приближаются к реальности в отдельных частях, но никогда – в целом[108]. Мы имеем здесь дело примерно с двумя дюжинами расположенных на разных уровнях отдельных зданий, которые, соединяясь посредством дворов, площадей и проходов, в течение веков срослись во все более тесный и часто лабиринтоподобный конгломерат. Здесь мы не можем коснуться всех этих сооружений – выделим лишь некоторые здания, которые имели особое значение для жизни двора.

Фоллис Константина VII Багрянородного и Зои Карвонопсины 913–919

Парадный зал дворца императора Константина в Трире. Интерьер. Ок. 310

Парадный зал дворца императора Константина в Трире. Внешний вид. Ок. 310

Вход на территорию Дворца вел через здание на восточной стороне Августея, которое называли за его бронзовую крышу «Халка» (от греческого χαλκός – «медь, бронза»)[109]. К югу, не очень далеко от него, располагалась Магнавра (magna aula) – возведенный, возможно, еще Константином приемный зал, который должен был выглядеть примерно как базилика в Трире. На его ступенях стоял трон, который мог подниматься над полом благодаря гидравлическим домкратам. Он был окружен механическими львами, умевшими рычать, и птицами, способными щебетать, как мы узнаем из описания Лиутпранда Кремонского[110]. Если император принимал участие в торжествах на Ипподроме, то сидел в кафисме («седалище») – ложе, соединенной со зданиями императорского дворца: ее внешний облик и сейчас виден на рельефе обелиска Феодосия на Ипподроме[111].

Пьедестал обелиска на Ипподроме. Кон. IV в.

О точном местоположении кафисмы исследователи долго спорили, однако теперь можно считать доказанным, что она находилась в нижней трети Ипподрома[112]. Пожалуй, самое роскошное парадное помещение Дворца было построено во второй половине VI века и великолепно украшено во второй половине IX века – это Хрисотриклиний («Золотой триклиний»), перекрытый куполом октагональный зал для праздничных пиров в юго-западной части комплекса, недалеко от сохранившихся до сего дня руин маяка. Там же стоял трон. Зал освещался огромным паникадилом и был украшен ценными предметами. Недалеко от кафисмы находились «19 аккувитов», где устраивались официальные обеды на важные праздники, особенно на Рождество, и которые были уставлены пиршественными ложами по античному образцу[113]. Мероприятия для большого круга придворных проходили на «крытом ипподроме».

На территории Дворца находились также различные церкви, отдельно стоящие или встроенные в другие здания, среди которых следует особенно отметить две. Первая – это построенная императором Василием I в 876–877 годах и посвященная Христу «Новая» церковь (Νέα), которая упоминается еще в конце XIV века, когда окружающие ее сооружения уже давно обветшали. Большее значение имел также Фаросский («Маячный») храм Богородицы, перестроенный в 864 году из старого здания в одну из самых ранних крестово-купольных церквей города и покрытый изнутри циклом мозаичных изображений. Он был хранилищем самых ценных реликвий и стал «дворцовой церковью» (capella palatina) в собственном смысле этого слова[114].

Самые ранние дворцовые объекты – или, по крайней мере, их план – восходят к Константину Великому и были сооружены в IV–V веках: Халка, Магнавра с окружающими постройками для гвардии и, возможно, посвященная Христу церковь, а кроме того, на западе, у Ипподрома, жилые покои императора, называвшиеся по одной из скульптур дворцом Дафны; они были соединены с кафисмой и перекрыты сейчас мечетью Султан Ахмед. Еще одно помещение для приемов и совещаний – консистория – находилось поблизости. После разрушений в ходе восстания Ника (532 год) Юстиниан I обновил и расширил эти сооружения. Тогда же, возможно, был построен и открытый пятьдесят лет назад зал с апсидами и перистильным двором: сегодня они входят в состав «Музея мозаик».

Во второй половине VI века центр строительства сместился дальше на запад. Дворец Хрисотриклиния, начатый при Юстине II (565–578), стал центром нового дворцового ареала, который с особой роскошью отделал император Феофил (829–842), подражая среди прочего арабским дворцам. Во второй половине того же столетия крупным строителем Дворца стал Василий I. Сложившаяся к тому времени структура Дворца зафиксирована в трактате «О церемониях» его внука – Константина VII.

Большую новацию, важную для последующих веков, принесло короткое царствование императора Никифора II (963–969). Он решил обнести западный ареал дворца, то есть, по сути, части, построенные после Юстиниана, стеной, следы которой частично видны еще сегодня[115]. Это произошло, как сообщает нам историограф, из-за его страха перед покушениями[116], когда, по мнению народа, Дворец стал «акрополем тирана» (т. е. Никифора). Уже в конце того же века эта обнесенная стеной территория называлась Вуколеонтом.

Церковь Сан-Витале в Равенне, близкая по плану к Хрисотриклинию в Большом императорском дворце Константинополя. Сер.