Обвинила своего начальника-чекиста в должностных преступлениях

Возглавив Петроградскую ЧК, Яковлева расследовала деятельность своего предшественника Глеба Бокия. Однако никаких документальных следов и следственных материалов в отношении своего предшественника она не оставила. Возможно, они были уничтожены или переправлены в Москву для рассмотрения и принятия решения. «Бокию принадлежала, – писал в своей статье в журнале «Родина» Е.Н. Шошков, – блестящая идея выкачивания денег из заложников. Не хочешь сидеть за решеткой – плати, и ты на свободе. Это золотое в прямом смысле слова правило председатель Петроградской ЧК применял к своим особо богатым клиентам. Заложников арестовывали тайно, то есть, попросту говоря, похищали, затем держали на конспиративных квартирах и после получения выкупа переправляли через финскую границу – все честно. Правда, огромные деньги не значились ни в одной ведомости, ни в одном приходном ордере»[56].

Каким образом все эти тайные дела и делишки главного чекиста в бывшей столице империи стали известны его принципиальному заместителю из идейных революционеров Варваре Яковлевой – до сих пор точно неизвестно. Вполне возможно, что это была оперативная информация и, скорее всего, она касалась кого-то из подельников Бокия в низовом звене ЧК. Можно предположить, что этим звеном в финансовой цепочке вымогателей и взяточников стал бывший князь, ставший чекистом, М.М. Андроников.

«Об астрономических суммах, – читаем в статье историка Е.Н. Шошкова, – получаемых таким образом, правительство узнало из донесения пламенной большевички В.Н. Яковлевой – заместителя Бокия. Разразился страшный скандал… Впрочем, раздувать огонь не стали, и Бокий с подельниками отделался легким испугом – его всего лишь временно отстранили от занимаемой должности»[57]. На самом деле главного чекиста Петрограда не отстранили, а сместили с постов председателя ПетроЧК и ЧК СКСО, которые он занимал после гибели Урицкого.

Кому в Москве было адресовано секретное донесение Яковлевой, когда и каким образом оно было отправлено и какие факты в нём приводились, до сих пор достоверно неизвестно. Более того, сложно определить и само направление поиска этого важного документа, который бы помог установить подлинные события того времени. Донесение могло быть адресовано в ЦК партии, во ВЦИК или в ВЧК. Нельзя исключить и версию того, что это было секретное послание Дзержинскому или даже самому Ленину, с которым Варвара Николаевна была лично знакома. Возможно, что этот документ известен работникам госархивов, однако по каким-либо причинам он до сих пор не опубликован. Снять все сомнения и авторские предположения многих историков и публицистов помогло бы размещение этого донесения в свободном доступе.

Однако главные события, на наш взгляд, происходили по сценарию, разработанному и, судя по всему, утверждённому руководством Советского государства. В связи с этим обращение Яковлевой в Москву по выявленным фактам поборов с заложников имело для неё столь неожиданные негативные последствия. Через пару месяцев она была отозвана в Москву личной телеграммой Ленина.

Деньги на службу революции

Попробуем, насколько это возможно, разобраться с истоками явления, которое позже получит стереотипное название «золото партии». Описываемые нами события своими корнями уходят в далёкое предреволюционное прошлое, когда считалось, что деньги на нужды по подготовке и проведению революции в России могут добываться самыми разными способами. В партийной кассе рядом хранились деньги, взятые на местах проведения экспроприаций, или эксов на языке революционеров, а также денежные поступления из легальных источников в виде пожертвований или финансовой поддержки.

В публикациях и в СМИ в нашей стране и за рубежом с определённой периодичностью, как правило, с привязкой к определённым круглым датам Октябрьской революции возникают дискуссии по поводу её возникновения и победы на просторах бывшей Российской империи. Среди разных версий обсуждается и та, которая рассматривает октябрьские события 1917 года как некий масштабный финансовый проект, реализованный под руководством и на деньги, поступившие от А.Л. Парвуса.

Жизнь и судьба этого человека примечательны. Бывший подданный Российской империи, появившийся на свет в конце августа 1867 года в Минской губернии Российской империи в семье бедного еврея. При рождении он получил имя Израиля Лазаревича Гельфанда. Под этим именем он в 19 лет оказался в Европе. Амбициозный юноша настойчиво стремился к личному успеху. В период пребывания в Швейцарии молодой человек близко познакомился с членами группы «Освобождение труда», которую возглавлял Г.В. Плеханов. Вместе с русскими политэмигрантами он постигал основы марксизма и искал новые возможности для личного успеха. В 1891 году он окончил Базельский университет со степенью доктора философии. Переехал в Германию. Здесь он стал членом социал-демократической партии Германии (далее – СДПГ). Работал в банковской сфере, пока не был выслан в 1893 году как «нежелательный иностранец». В 26 лет публицист Гельфанд летом 1894 года одну из своих статей впервые подписал литературным псевдонимом Парвус (Parvus), что в переводе, приведённом в его биографии, означает «малыш». При этом заметим, что слово «parvus» в переводе с латыни имеет более 10 значений, включая такие, как: малый, небольшой, слабый, тихий, скромный, короткий и другие[58].

Помимо публицистики пробовал свои силы в издательском деле. Поддерживал связи с РСДРП, публиковался в газете «Искра». Здесь он познакомился с Троцким. Все видные русские политэмигранты и европейские социалисты отмечали в Парвусе глубокое знание марксизма, образованность и остроту мысли. Со слов Троцкого, Ленин признавал и ценил заслуги Парвуса в развитии теории марксизма, однако отмечал, что он «чудит». Будущий вождь пролетариата «… отдавал должное Парвусу, как марксисту и писателю. Но в то же время он справедливо не доверял ему политически. Он рано подметил в нем ту черту сумасбродного авантюризма, которая, в конце концов, погубила этого исключительно одаренного человека»[59].

Сам же Александр Львович продолжал настойчиво искать возможности разбогатеть, чтобы реализовать свои задумки по масштабному издательскому проекту. Троцкий позже вспоминал про эту жизненную позицию Парвуса и о его словах: «…для этого нужны деньги, много денег… Надо, во что бы то ни стало, разбогатеть!» – Так переплетались в этой тяжелой, мясистой голове бульдога мысли о социальной революции с мыслями о богатстве»[60].

Поиск финансов