Шрифт:
Закладка:
В одно мгновенье, как будто из сала, возле костра выросла женщина. Пожилая, толстая, одета обыкновенно.
Ребята все же немного струхнули. Уставились на нее и стоят.
— Хлеб жарите? — спросила тетка.
Нагнулась, отломила кусочек. Съела.
— Вкусно, — сказала. — Молодцы, ребятки, что меня позвали.
— ???
Взяла сковороду, над которой уже погасло пламя. Внимательно ее осмотрела.
— Хо-хо, — покачала головой. — Дадите сковородку?
— Да она нам вроде ни к чему. Можете взять, — пожал кто-то плечами.
— И возьму. Пригодится.
Махнула сковородкой раз, махнула другой — и вдруг в руке у нее появился кулек с пампушками.
— Угощайтесь.
Откуда-то она знала, что они детдомовские. А еще сказала, что делать ей нечего и, пожалуй, она пойдет к ним в Детский Дом работать. Непонятно зачем подошла к Витеку и поправила ему шарфик. Непонятно почему он не вырвался и не огрызнулся, только покраснел.
И ушла. Ребята тоже пошли к дому. По дороге гадали, неужели и вправду тетка с пампушками, Пампушница, поступит к ним на работу и станет называться персоналом и какой из нее персонал получится. Еще говорили, что чудна́я она все же.
Витек утверждал, что от ее пальто пахло салом, пампушками и нафталином.
Оказалось, она словами не бросается. На следующий день возвращаются мальчики из школы, а Пампушница идет в канцелярию.
Витек прошмыгнул за ней. Сказал, что пришел за письмами и газетами, чтобы разнести по группам.
Пампушница обратилась к Директору: много ей не нужно, она согласна на любую работу, только хорошо б какую-нибудь комнатенку.
— А направление из бюро по трудоустройству у вас имеется?
Имелось!
— Ваша фамилия?
Тетка краем глаза покосилась на Витека. Витек делал вид, будто ждет, пока рассортируют газеты.
— Пампуша я.
— Что ж, у нас есть свободная единица сторожа. Но работа тяжелая, ответственная. Ходить надо по ночам, караулить. Вы человек немолодой. Справитесь?
Пампушница только усмехнулась:
— Чего ж не справиться, справлюсь.
Витек пробыл в канцелярии до конца разговора. Все слышал. Пампушница и не подумала признаться, что умеет… колдовать.
Значит, она умела колдовать?
Конечно умела. Да и что тут удивительного? Как раз был урожай на чудеса.
Однажды у ребят выкроилось после обеда немного свободного времени. Они охотились друг за дружкой с палками, а парк был совсем как дремучий лес. Витек с Лешеком стояли за деревом и вдруг услыхали шаги. Осторожно выглянули.
Со стороны кухни шла по дорожке к остановке женщина. Ребята ее хорошо знали, она уже довольно давно работала по снабжению. Но что же это такое идет за ней? Трюх… трюх… трюх…
Маленькие, похожие на утят, только бурые.
Рядком, за Снабженчихой. А она — важная, в шубе, в шляпе — возглавляет.
Смотрят ребята. Да это ведь… котлеты. На тоненьких ножках, едва поспевают. Те, что в конце, догоняют бегом.
Витек аж за руку себя ущипнул.
Снабженчиха мальчиков не заметила, прошла мимо дерева. Вдруг впереди, откуда ни возьмись, — Пампушница. Стоит руки в боки. Загораживает дорогу.
— Это куда ж?
— Они со мной, — надменно бросила Снабженчиха, а сама норовит обойти Пампушницу.
— Дальше они не пойдут, — заявила Пампушница и тоже задрала нос.
— А ваше какое дело? — спрашивает у Пампушницы Снабженчиха. — Я колдовать умею.
Ой, не знала она, что Пампушница получше ее умеет колдовать, хотя работает всего лишь сторожихой.
Махнула Пампушница сковородкой, и Снабженчиха стала усыхать, уменьшаться, однако спеси в ней не убавилось, хотя росточку уже было — ну, самое большее Витеку по пояс. Красная, злая — смотреть страшно, И ни слова сказать не может. Зато котлетки сразу смекнули, что куда ей до Пампушницы, обступили волшебницу в должности сторожихи и давай объяснять, оправдываться.
Оказывается, муж у Снабженчихи — человек солидный, и ребеночек есть, маленький, чудо какой умница, а хорошенький — загляденье, и они как раз к этому малютке шли. Скоро Новый год, вот и захотелось им малютку, ребеночка этого, побаловать.
Пищат котлетки, просят отпустить, а Пампушница подставляет сковороду.
— Сюда! — говорит.
Что было котлетам делать? Попрыгали на сковородку. Снабженчиха как завопит:
— Ты, ведьма!
— Сама ведьма! — буркнула в ответ Пампушница.
Снабженчиха ушла оскорбленная и только у ворот сделалась нормального роста, а Пампушница вытащила из-за дерева Лешека с Витеком.
Приказала:
— Зовите остальных!
Ну, они позвали. А с котлет, когда Пампушница их подогрела, чары спали. И стали они обыкновенными рублеными котлетами. Мальчики — все пятеро — сидели в комнатке, которую Пампушнице предоставил Директор. Уписывали котлеты. Жир стекал по подбородкам. Съели все подчистую.
— Пампушница — во тетка! — сказали они потом.
— Ага, и ничего не боится.
Пампушница умела колдовать и знала очень много, почти все. Раза два она разговаривала с Витеком. Витек как-то незаметно тоже много ей рассказал. Узнала она и про братьев Жмотов.
Через территорию Детского Дома проходила дорога. Иногда, чтобы сократить путь, этой дорогой пользовались разные люди. Пампушнице полагалось сторожить по ночам. Но однажды днем на дороге появились Жмоты. Средний и Полусредний. Самого старшего и самого младшего не было. Зато был двоюродный брат. Такой, Полуполусредний. Все здоровые, мордастые.
Шагали уверенно. Можно сказать, размашисто. Старшие ребята их не тронут, у мелкоты — силенок не хватит, взрослые тоже предпочитают с ними не связываться. О существовании Пампушницы они понятия не имели.
Витек как раз выносил мусорную корзину. Пампушница увидела Жмотов в окно и вышла. Быстро шла, спешила догнать.
— Вы что тут, молодые люди, потеряли?
Средний повернул голову:
— А чего?
— А ничего, — ответила Пампушница, — но, во-первых, нельзя ли повежливей, а во-вторых, знаю я вас!
Братья Жмоты удивились: как это, они ее не знают, а она их знает? — но удивились не сильно, больше для виду. Остановились. Полусредний спросил:
— Откуда знаете?
— А оттуда; бандюги вы. Детей обобрать не постеснялись! Таких я с территории буду гнать!
Среднего и Полусреднего сторожихины речи позабавили. Они загоготали. Но Полуполусредний оскорбился:
— Чего цепляетесь? Сдурели?
На что Пампушница коротко:
— Вон!
Средний и Полусредний смеяться перестали: чересчур много эта тетка себе позволяет. Средний открыл было рот, чтобы завернуть чего-нибудь позабористей, насчет глупой бабы и старой перечницы, но тут Пампушница махнула в первый раз сковородкой и… как будто выросла.
Махнула второй раз — выросла еще больше, а братья присмирели.
Махнула третий раз — из окон группы стали выглядывать ребята, из квартир персонала — взрослые. Даже сам Директор высунулся из своего кабинета.
Пампушница огромная, а Жмоты вдруг превратились в нормальных ребят, какие ездят в стройотряды и поют под гитару. И принялись оправдываться.
А потом все трое — бегом к воротам.
Но за
