— Он присваивал деньги из состояния вашей семьи? — отойдя в сторону, я провожу рукой по подбородку. Это многое объясняет в поведении Хью в последнее время.

— Когда я пригрозила разоблачить его, он швырнул меня через всю комнату в камин. Я пришла в себя и обнаружила, что он давно ушел, а моя мать даже не побеспокоилась.

— Он сделал это с тобой? — ярость затуманила мой взор. — Где он сейчас?

— Никто не знает. Он получил от нас то, что хотел, и исчез обратно в норе, из которой выполз.

— Я найду его и позабочусь о том, чтобы он получил по заслугам.

«Если я не убью его первым».

Блейк выгибает бровь.

— Теперь ты герой? В квартире моей матери ты отказался от этого звания.

— Я понял, что в жизни больше нюансов, чем я думал раньше.

— Нюансов? Как детектив по расследованию убийств учитывает нюансы в поисках справедливости? Это похоже на то, чтобы отпускать людей с предупреждением.

— Нюансы и справедливость — не противоположности. Я частный детектив, специализирующийся на убийствах, и в этом есть разница. У меня есть жертва, и я должен найти преступника и предать его правосудию.

— Так ты — Темный рыцарь? В конце концов, он оказался не таким уж и героическим, не так ли?

— Я не знаю о вымышленных персонажах. Я живу в реальном мире, и тебе пора сделать то же самое.

Блейк плотнее запахивает халат и пытается пройти мимо меня.

— Почему ты мне не помог?

Протянув руку, я останавливаю ее за плечи.

— Я помог тебе единственным способом, который мог сделать в разгар службы. Я вытащил тебя из плохой ситуации.

— Ты оставил Хану одну и беззащитной, — она вырывается из моей хватки и поворачивается ко мне спиной. — Как морской пехотинец, ты должен знать, что нельзя бросать человека.

— Мой выбор был в том, чтобы помочь тебе.

— Я не просила тебя о помощи.

— Разве нет? — Та ночь ярко запечатлелась в моей памяти. — Я помню, как ты подошла близко.

Блейк качает головой.

— Ты был оскорблен. Или испытывал отвращение.

— Мне был двадцать один год, а тебе шестнадцать. Я был умен.

— А какой ты сейчас? — приподнимает подбородок Блейк, и смотрит на меня снизу вверх.

Я скольжу взглядом от ее полных губ вниз по шее к налитой груди. Прекрасная девушка стала великолепной женщиной, и я так сильно хочу ее. Только вот между нами слишком много злости. Мне это не нравится, и я даю ей свободу.

— Теперь я устал. Нам нужно немного поспать. Завтра у нас много работы.

Глава 6

Блейк

— Помнишь, как мы с нее скатывались? — Хана стоит у подножия парадной лестницы в поместье дяди Хью, нашем семейном доме, и проводит рукой по широким перилам.

— Ты была единственной, кто был достаточно мал, чтобы соскользнуть по перилам. Мне было больно.

Дирк разрешил нам приехать сегодня и поискать улики. После беспокойной ночи, когда я не спала, борясь со всеми своими извращенными эмоциями, я, наконец, задремала на рассвете. Хана всегда спит до полудня, но для меня это было впервые. Дирк был в доме, когда я спустилась вниз в поисках кофе, и он заверил меня, что все здесь уже прочесано их командой.

На самом деле Дирк посоветовал мне прийти сюда и посмотреть, не найду ли я чего-нибудь необычного, пропавшего или нового — чего-нибудь, что я не узнаю. Норрис привел меня в этот кабинет.

— Если я могу вам что-нибудь предложить, мисс Блейк, или если у вас есть какие-то вопросы, пожалуйста, спрашивайте. — Старый дворецкий был так растерян. — Мы должны помочь вернуть вашего дядю.

— Согласна с вами, — я улыбнулась, сжала его руку, и он оставил нас наедине.

Теперь я в нерешительности стою у двери, пока моя сестра подносит к глазу свою старомодную камеру «Canon EOS» и делает снимок парадного входа.

— Ты планируешь задокументировать дом?

— Для начала. — Тишину заполняют быстрые щелчки. — Это потрясающе.

Я смотрю на высокий потолок, окруженный большим прямоугольным балконом второго этажа. Дом дяди Хью больше похож на замок с темными панелями из полированного дерева и витиеватыми латунными светильниками. Дом напоминает мне что-то из классического голливудского фильма, где женщины целый день ходят в расшитых бисером платьях, а мужчины — в костюмах и фетровых шляпах.

— Это котенок? — Хана уходит в дальний коридор, а я со вздохом вхожу в нетронутый кабинет дяди.

Все, что произошло между мной и Хатчем прошлой ночью, не выходит у меня из головы. Я так долго ненавидела его за то, что он сделал, за то, что он вмешивался в то, что его не касалось, и только теперь узнала, что мотив был личным.

Все, что я видела, — это угрозу со стороны Виктора для моей семьи.

А он видел угрозу от Виктора в мой адрес.

Хатч сделал то, что сделал, чтобы обезопасить меня. Он никогда не думал о том, что я никогда не предпочту свою безопасность безопасности Ханы. А может быть, если и думал, то ему было все равно, и я не знаю, что с этим делать. Я никогда не верила, что Хатч испытывает ко мне нечто большее, чем раздражение.

Кстати, о новой раздражающей информации: сегодня утром на мой телефон пришло сообщение с заблокированного номера. Судя по всему, анонимка была просто постановкой. Этот придурок знает мои контактные данные, и он стал смелее.

«Если ты уедешь из города, это только запустит таймер. Пятьдесят тысяч, одна неделя, или видео станет вирусным. — Папи-О».

Цена растет.

Я долго смотрела на экран, пытаясь решить, что делать. Если я собираюсь сотрудничать и держать это дерьмо в секрете, мне придется ответить. В то же время я не смотрела этот предполагаемый порнофильм. Возможно, это обман. Анонимные записки, заблокированные номера и нелепые имена не внушают особого доверия.

Хатч утверждает, что он здесь, чтобы защитить нас, но если я покажу ему это, это подтвердит все то плохое, что он думает о моей сестре. Нет, я лучше обращусь к нему в крайнем случае, если не смогу разобраться с этим сама.

Пятьдесят тысяч — это больше, чем мое ежемесячное пособие, но если я сделаю частичный платеж, то, возможно, смогу утихомирить этого парня.

Я морщу лоб, когда беру книгу со стола своего дяди. Это бухгалтерская книга с именами и суммами, похожая на список платежей за услуги, но в ней нет никакого смысла. Сидоров, Алексеев, Иванов… Почему мой дядя имел дело с восточно-европейцами?

— Эй, девочка, хорошие