Я притормаживаю и слышу, как один из них требовательно так заявляет:

– Пароль!

Тут до меня дошло. «Не забывай, что он восьмой». Судя по всему, пароль – «восемь». Но, понятное дело, по-арабски.

– Тамания! – отвечаю я. – Отзыв?

– Вахид!

Один, стало быть. Ага. Значит, блокпост настоящий, не липовый. А то, говорят, иногда тут такое случается. Шайтаны организуют фальшивый блокпост, захватывают заложников и бесследно исчезают.

Солдаты уведомляют меня, что все в порядке, я могу спокойно ехать дальше. Я показываю им свои документы и на всякий случай спрашиваю про «Опель» из Табара. Проезжал он тут или нет?

Парней это несколько настораживает. Они подтверждают, что да, проезжал. Со своей семьей ехал табарский торговец Гасан, спасавшийся бегством от тамошних шайтанов, которые в последние дни снова подняли голову. А в чем, мол, собственно, дело?

Я объясняю ситуацию. Дескать, помог ему выбраться, поэтому хотел бы убедиться в том, что с ним все в порядке. Как там у Экзюпери? Мы в ответе за тех, кого приручили.

Парни улыбаются и говорят, что за этого дядьку можно быть спокойным. Он уже в Коарби, большом селении, расположенном неподалеку отсюда. Там у него какая-то родня.

Ну и замечательно! Значит, сегодня день у меня прошел более чем результативно.

Я прощаюсь с парнями, даю газу и снова отправляюсь в путь. Блин, не уснуть бы на ходу! Благо студеный пустынный ночной ветерок бодрит так, что хоть тулуп натягивай.

К Даальдану я подъезжаю уже в первом часу ночи. Ехать от табарского блокпоста пришлось более получаса. За все это время я разминулся не более чем с четырьмя-пятью авто, причем все они были армейскими. Гражданских машин не было ни одной.

У шлагбаума здешнего блокпоста повторяется то же самое, что происходило и у Табара – пароль-ответ, проверка документов, а потом еще и уточняющий звонок Идрису. Тот примчался сам, едва начальник блокпоста затребовал его подтверждения по поводу моей персоны. Полковник вышел из машины и категорично подтвердил, что я – это я. После этого мне был дан зеленый свет на то, чтобы проехать в Даальдан.

Идрис сел в свое авто и неспешно поехал в сторону городских кварталов, едва приметных в темноте. Война идет к концу, но до полного ее завершения пока далековато. Затемнение никто еще не отменял.

Я тут же последовал за ним, и минут через пятнадцать мы выехали на городскую площадь. Здесь в ряд стояли «КамАЗы», окруженные вооруженной охраной, состоявшей из местных ополченцев. Полковник пояснил мне, что раздача гуманитарки начнется утром. Он опасался провокаций со стороны шайтанов и устраивать это дело вечером не стал.

– Нуждающихся здесь очень много. Крайне нежелательно, чтобы один и тот же человек взял продукты дважды, тогда как кто-то другой не получит ни разу. А в вечерних сумерках это может случиться запросто. Вот завтра с утра начнем и засветло закончим. Никто не будет в обиде, – проговорил он.

В этот момент зазвонил его телефон.

Идрис выслушал какое-то сообщение, сунул телефон в карман и, приглушив голос, сообщил мне:

– Только что наш спецназ захватил зиндан в Табаре. Взяли его без единого выстрела. Потерь среди спецназа нет. Из плена освобождены пять человек, среди них тот русский парень, который был привезен из Ирака. Отличный результат. Немалая заслуга в этом именно твоя.

Я собираюсь идти в наш бронефургон, чтобы там поспать, хотя бы сидя в кресле, и напоследок уточняю:

– Товарищ полковник, завтра мои парни тоже участвуют в раздаче гуманитарки?

Идрис жмет плечами и отвечает:

– Видимо, да. К сожалению, у нас каждая пара рук на счету, а народа сюда придет более чем достаточно, несколько тысяч человек.

– Уведомляю официально, что я от участия в этом воздержусь. Моя задача отслеживать тех негодяев, которые придут сюда для того, чтобы устроить теракт. Этого допустить никак нельзя.

Полковник смотрит на меня и, как видно, пытается понять, то ли я что-то знаю, то ли просто решил повыпендриваться.

– Сотрудники матукки изучали обстановку и сообщили мне, что все под контролем, – заявляет он. – Думаю, теракты крайне маловероятны. Нет-нет, я не в том смысле, что ты тоже должен участвовать в раздаче. Это просто к сведению.

– Матукке я доверяю, но на свои глаза надеюсь больше. Будем надеяться на лучшее.

Идрис немного медлит, а потом с оттенком досады в голосе добавляет:

– Если честно, у меня самого не очень хорошие предчувствия. Будем максимально внимательны и бдительны, но не станем впадать в паранойю, проявлять излишнюю подозрительность. Согласись, шайтаны ведь тоже не всемогущи.

Это верно.

Я забираюсь в бронефургон, нахожу свободное место, сажусь поудобнее и начинаю медленно считать: один, два, три, четыре… Не дойдя до тридцати, проваливаюсь в крепчайший сон.

Просыпаюсь я без будильника в половине шестого утра. Солнце еще только показалось. Здесь не так, как в России. У нас в середине июня не успеет толком погаснуть вечерняя заря, как ей на смену вскоре после полуночи спешит утренняя. А в Аскеростане даже летом и светает позже, и темнеет раньше.

На экваторе вообще, говорят, толком нет ни рассвета, ни заката. Шесть утра – солнце прыг из-за горизонта! Только что была ночь, и вот уже ясный день. Шесть вечера – солнце шмыг за горизонт! Только что был день, и вот уже настоящая ночь.

Ешкин кот! Как же я соскучился по дому!

Я умываюсь, слегка разминаюсь, завтракаю сухим пайком. В шесть просыпаются все остальные.

Ближе к семи начинается раздача гуманитарки. Две фуры почти сразу же отбыли в пригороды. Народищу собралось – площадь битком забита. Правда, люди хоть и голодные, но ведут себя вполне достойно. Никакой давки и грызни.

Впрочем, тут ведь старики всем заправляют. Пришли на площадь несколько почтенных аксакалов и объявили, что позор тому, кто будет лезть по головам, отталкивать слабых и больных, а уж пихнуть в сторону женщину с ребенком – и вовсе дело немыслимое. Все тут же пошло как по маслу. Люди подходят, берут продукты и уходят. Все же это очень даже правильно, когда мудрые старики пользуются такой властью и авторитетом.

Как только процесс пошел, я предупредил своих ребят, чтобы ухо востро держали и вовремя вычисляли в толпе возможных террористов. Зия Эльтым едва ли упустит такой момент, как получение людьми гуманитарки! Он обязательно подготовит какую-то пакость. Да, может быть, еще и не одну.

Сам я спешно бегу к местам пропуска на площадь получателей продуктов. Их пять, на входе дежурят