Стрелок на вражеском квадроцикле тут же взмахнул руками и повалился вниз головой. Водила понял, что дела их плохи, попытался круто развернуться и дать деру. Но еще одна очередь достала и его. Почти одновременно с этим где-то совсем рядом взревели моторы двух квадроциклов.

На то, чтобы вновь оседлать свое транспортное средство и продолжить на нем эту сумасшедшую гонку времени у меня уже не было. Поэтому я счел за лучшее спрыгнуть в еще одну промоину и побежал по ней, утопая ногами в мелком песке. Автоматные очереди сопровождали меня.

Еще через какие-то секунды мне удалось выбраться на очередной такыр. Я обнаружил впереди кусты колючего кустарника и в ночной темени, разбавляемой лишь жидким лунным светом, побежал к ней.

Почти сразу же откуда-то сбоку, из-за бархана вылетели квадроциклы. Шайтаны без передышки лупили из автоматов по зарослям.

Чтобы не получить порцию свинца, мне пришлось вдавиться в небольшую ложбинку. Совсем близко от меня с тонким посвистом пролетали пули. Они срубали ветки и выбивали фонтанчики глины из такыра. Вскоре у обоих стрелков одновременно закончились патроны, и они спешно начали менять рожки. Я воспользовался этой секундной паузой, уже не таясь, вскочил на ноги и почти в упор длинной очередью прошил всех четверых.

Похоже, все. Блин, как-то даже не верится, что с преследователями покончено. В ушах шумит кровь, легкие как кузнечные меха, сердце бешено колотится, рвется из грудной клетки.

Я не спеша шагаю к своему квадрику. Он цел, разве что разбита фара. Досадно! Не на ощупь же мне ехать! Я снимаю фару с шайтанского квадроцикла – благо они взаимозаменяемые – и наконец-то получаю возможность отправиться восвояси.

Твою дивизию! Ну и поездочка у меня сегодня выдалась. Вот интересно, эти шайтаны за мной охотились только потому, что кто-то из них обнаружил мой квадрик, или ими уже найдены те два героя, которых я угомонил, освобождая Гасана? Главари бандитов догадались, кто именно мог их прикончить?

Я вспоминаю об Иззуддине и мысленно задаюсь вопросом – удалось ему доехать до безопасного места или нет? Ночью на дорогах Аскеростана остановка, как правило, намного тревожнее, чем днем. Даже на тех территориях, где есть договоренности о перемирии, шайтаны продолжают втихаря устраивать диверсии и теракты. Иной раз они даже нападают на правительственные блокпосты, частенько используют для этого российскую военную форму. Что занятно, после каждой такой атаки всезнающая «Джа-Альзира» тут же выдает свой очередной бред о том, что российские военные напали на аскеростанский блокпост.

Я в ночной темноте гоню по барханам и такырам, кое-где замечаю сгоревшую военную технику. Здесь одно время, еще до того как в войну вмешалась Россия, шли очень серьезные бои. Американцы с избытком снабдили так называемых повстанцев оружием, и правительственным войскам тогда приходилось очень туго. Народу здесь погибло немало. В некоторых частях оставалось не больше половины личного состава.

Потом прибыли наши, и с воздуха дали шайтанам хорошего дрозда. Теперь уже с их стороны «двухсотых» было бессчетно. Вон, даже издалека видать развороченный амерский «Абрамс». Их у шайтанов было предостаточно. Видимо, прямое попадание ракеты, да еще и боекомплект рванул.

Вскоре я выезжаю на шоссе. Здесь ехать будет легче. Какая ни есть эта трасса, а все же-таки лучше бездорожья. Я прибавляю ходу.

Наш ротный Балаев тут бывал уже раза два или три. Он рассказывал, что до начала всей этой жуткой заварухи дороги в Аскеростане были, можно сказать, королевскими – ровненькие, аккуратные, круче немецких автобанов. Ну а в этом удивительного? Нефти тут у них хоть залейся, залегает она мелко. Лопатой копни, ударит фонтан.

А у амеров нюх на нефть, как у мух на мед. Чуть где нефтянкой пахнуло, они туда уже и прутся вместе со своей дебильной демократией. Дескать, там власть неправильная, она издает совсем не те законы. Надо ее заменить. И начинается!.. Вон Ирак эти уроды так отдемократили, что он до сих пор никак не оклемается.

Да, вообще-то, здешние дороги и сейчас более-менее, только что много латок в тех местах, где рвались мины и снаряды. Правда, и чинить-то особо не на что – все деньги уходят на оборону. Да и небезопасно это. Шайтаны не дремлют. Уже не раз бывали случаи, когда дорожные бригады попадали под минометный обстрел.

Кстати, как же все это напоминает Донбасс! Я там побывал незадолго до отправки в Аскеростан. После учебки СПОРа всем нам дали десятидневный отпуск. О том, что творят на Донбассе бандерлоги, мы знали и из СМИ, и от тех наших офицеров, которые успели там повоевать. Поэтому и решили мы всем отделением на время отпуска махнуть туда, помочь своим людям отбиться от «жовто-блакитных героев», на деле попробовать то, чему нас учили.

Что об этом всем можно сказать? Когда я оказался в Аскростане, то во многом как будто снова попал на Донбасс. У карателей из украинских добробатов и здешних шайтанов очень многое смотрится один в один – выучка, манеры и все эти их выходки, когда они мордуют мирное население.

Через все это очень даже четко просматривается козлобородое рыло заморских инструкторов. Везде эта наглая, совершенно ненасытная американщина.

В принципе, с американцами я пересекался не раз и вовсе не хочу сказать, что все они конченные отбросы. Есть среди них и вполне приличные ребята. Но сам вот этот их американский дух, вернее сказать, душок «самости», заведомого превосходства, исключительности, ощущается почти в каждом. Возможно, они даже сами этого не замечают. Но такое есть, и никуда от этого не деться.

Гоню по дороге, машин – ни встречных, ни попутных. Ни одной!

Звонит мой сотовый. На ходу включаю связь. Это Идрис. Полковника интересует, как у меня дела, не застрял ли где в пустыне?

Я вкратце и опять же иносказательно сообщаю ему, что уже намыливался сваливать с хутора близ Диканьки, но туда неожиданно привалила целая толпа друзей.

– Радость от этой встречи была неописуемой, состоялся обмен подарками. Мои гостинцы оказались гораздо лучше. Друзья оценили их в самой полной мере. Они сейчас отдыхают, а я движусь в сторону Сорочинской ярмарки. Вы-то с товаром уже там. Я так понимаю?

– Да, уже и приехали и распряглись, – отвечает полковник. – Когда встретишь нежданный причал, не забывай, что он восьмой. Эхо донесется всего один раз. Пока, удачи!

Восьмой причал? О чем это он?

Тут я вижу у перекрестка правительственный блокпост. Дорога закрыта шлагбаумом, в мою сторону светит прожектор. Где-то там, в темноте, кто-то наверняка смотрит на меня через прицел пулемета.