После трёх кружек беседа перетекла в абсолютно дружеское русло.

В моем мире тоже была магия была. Но не особо могущественная. Да и усиленно работала Инквизиция, не давая возможности родовитым домам привлечь магов в качестве оружия. Правители предпочитали иметь своих магов и не любили конкуренции. Так и появилась тайная магия, о которой не принято было говорить на улице. В доме Лисса тоже был маг, именно он научил меня многим полезным вещам, благо талант к волшебству у меня имелся.

По мере того, как Тихий материл зажравшихся господ, обитающих в городах, я понял, что в этом мире с магией всё по-другому. Она не была под запретом. Наоборот, основным костяком боевой гвардии в кланах являлись как раз маги. Даже на хозяйстве были маги-бытовики, которые создавали всевозможные удобства для благородных графов и баронов.Вызвать дождь или еще чего. И чем сильнее маг, тем статусней его наличие на службе. А источником маны служили места силы, за которыми следили зорким оком Хранители.

Я указал Тихому на его татуировку.

— А это что? — с внутренней стороны запястья на правой руке были изображены четыре параллельные полоски.

— Ты проверяешь меня, что ли? Что за идиотские вопросы? — покосился на меня Тихий.

— Да подожди, — перебил его Лука. — Я же говорил, парень потерял память. Вот и восстанавливает потихоньку.

— А, понял, — тут же оживился Тихий. — Хранители ставят такие каждому магу, регистрируют, что даёт ему право пользоваться магической энергией. У меня вот, — он поднёс поближе татуировку, чтобы я рассмотрел, — четыре полосы. Это значит четвёртый ранг. Они закрашены — видишь? Получается, у меня есть потенциал. Я могу стать пятым, возможно даже шестым. Если пустые полосы — значит я бытовик, и ничего не умею, кроме как воду нагревать да свет в домах поддерживать.

— У меня ничего нет, — покрутил я перед ним рукой.

— Так вот же, — он указал на пятно у меня на запястье, которое я кое-как разглядел. — Тебе стёрли полосы. На рудниках всем так делают. Рабы без прошлого и какого-либо статуса, — икнул он, разливая по кружкам очередную порцию. — Ничего, у меня есть в городе один знакомый барыга. У него остановишься. Там тебя точно искать не будут и, может, восстановят татуировку. Правда это незаконно. Но сам решишь. В общем, посидишь там, пока всё не уляжется.

Я кивнул, а про себя решил, что «сидеть на месте» точно не буду. Это точно не про меня. Мы чокнулись, и после того, как выпили и закусили, Лука вспомнил:

— Ещё вот что… Ваня спрашивал о том, где хранятся его документы. Ну, биография и прочее.

— А, так это ж в городском полицейском архиве, — Тихий махнул куда-то в сторону надкусанным огурцом. — Но как забрать — я не подскажу. Вас с собаками уже ищут, чуть ли не на каждом столбе рожи ваши расклеены. Так что тут я не советчик. Но схорониться на время помогу.

Когда Тихий уснул за столом, мы с Лукой, пошатываясь, вышли из дома. Добрался я к своей хибарке как в тумане. Даже не помню толком, как дополз до скамьи и отрубился.

Очнулся я к вечеру. Что удивительно — голова не болела. Я был бодр, будто и не выпил недавно поллитра самогона. Неплохое пойло. Неужели им можно напиваться без последствий?

На столе меня ждал остывший обед. Вкуснейший грибной суп. Хм, а неплохо тут готовят. Жаль, что уже остыло. Только я поел и решил пойти прогуляться, дверь открылась, и на пороге появилась Диана.

Вот это явление. Еще что-то решила принести, или…

Ни слова не говоря, красотка щелкнула дверным замком, подошла и вдруг обняв меня, впилась в губы страстным поцелуем. Вот это поворот! Но я только за…

Затем сбросила с себя плащ, под которым оказалась полностью обнаженной. Я смотрел на её стройное подтянутое тело, и чувствовал приятную тяжесть внизу живота. Теперь уже я прижал ее к себе и вернул поцелуй… ну а дальше мы переместились на постель и Диана меня удивила. Девушка отдавалась мне с такой страстью, словно мы занимались этим первый и последний раз в жизни. Опыта ей конечно не хватало, но она очень быстро училась.

Несколько часов пролетели незаметно, и надеюсь что ее стоны никто не слышал, так как она себя особо не сдерживала. Мы мало говорили, даже после того как все закончилось. Никаких обязательств… Да и что можно здесь сказать? Какие обязательства? Я сам не знаю что будет со мной дальше. Но дал себе зарок — если все же выкручусь, постараюсь забрать девушку к себе.

Когда Диана ушла, я засобирался в лес. Пока ещё не начало темнеть, надо успеть сделать себе лук получше, понадежней. Все-таки лучник без оружия — как сапожник без сапог. Взяв у Луки топорик и совсем крохотный раскладывающийся нож, отправился к ближайшей опушке.

— А ты, я вижу, совсем эгоист, — пробормотал вредный девичий голосок у меня в голове. Я аж чуть не подпрыгнул от неожиданности.

А потом улыбнулся. Точно! Это же мой питомец. Я и забыл о нём. И как ее до сих пор не заметили? Да и почему раньше голос не подала.

— Я не эгоист, — ответил голосу. — Столько событий, что голова кругом идёт. Тут и своё имя забудешь.

— Ты бросил меня на произвол судьбы, — маленькая паучиха появилась возле меня, шевеля лапками. — Вместе с одеждой в угол закинул и забыл. А как же — «мы в ответственности за тех, кого приручаем?»

— Да помню я о тебе, помню, — ответил я. — Только мух для тебя ловить не буду.

— В следующий раз за такие слова плюну в тебя паутиной! — забавно пискнула Лея. — Уже забыл, чем моя родня питается. Мясо я ем. Сырое, с кровушкой. Как и моя матушка.

— Хм… Мясо, говоришь? — почесал я заросший подбородок. — Я сейчас.

— «Сейчас он», — забавно заворчала паучиха. — Тут питомец его с голоду может умереть, а он ещё размышляет.

Пришлось возвращаться. Пищу для Леи я нашел вновь через Луку. В ближайшее время никто скотину не забивал, и мясо сначала пришлось размораживать.

Паучишка поковыряла лапками трапезу, тяжко вздохнула, недовольно посмотрев на меня, и вгрызлась жвалами