— Мало ли. Может, расстраивать не хотел?

— Да чем расстраивать? Не было ничего. Как будто он вышел из больницы — и сразу растворился. Ефремов утверждает то же самое, вот он может придерживать информацию. Смысла в данной ситуации для этого не вижу, но у Императорской Гвардии подобное на уровне рефлексов. Кто владеет полной информацией, тот больше готов к сражениям. Может, он с тобой откровеннее?

— Мне он тоже ответил, что у Глазьева нет ничего, о чем не знал бы его отец. А что знал Егор Дмитриевич, они все проверили.

— Мне кажется, Глазьев-старший мог и приврать, если тело сына с ним связалось раньше и пообещало внука за помощь.

— Не исключаю, — вынужденно признал я. — Хотя Глазьеву должны были объяснить, как опасна эта тварь.

— Мы за ним наблюдаем, но пока все по нулям. Что Мальцева-то от тебя хотела? И не только хотела, но и получила, потому что уходила с видом кошки, объевшейся сметаной.

— Мы с ней типа теперь жених и невеста. С возможностью разорвать по первой просьбе.

— Неожиданно. А с чего вдруг?

Я поморщился. Мне самому уже казалось это решение скоропалительным.

— Диана очень просила. Ее деду поступило несколько предложений, и он склонялся к Лазаревым. Диана была резко против.

— То есть ты старательно портишь отношения и с Мальцевыми, и с Лазаревыми?

— Почему порчу?

— Потому что оба клана тебе это не простят. Разве что Мальцев, если именно это и было его целью.

Его предположение заставило задуматься.

— Да прям целью. Он, как мне кажется, идею эту давно забросил. Мы слишком мелкий клан по отношению к Мальцевым.

— Мальцевы всегда ставили свои интересы на первый план. Диана — типичная Мальцева, а ты пошел у нее на поводу.

— Может, я пошел на поводу у своих желаний? — возразил я.

— Тогда не самый плохой вариант, — признал Постников. — Мальцевы среди сильнейших кланов. За Дианой дадут хорошее приданое, которое нам будет не лишним. Наследственность, опять же, неплохая.

Это было неожиданным, поскольку наше соглашение в таком ключе я не рассматривал.

— Зато воспитание хромает.

— Ей нет необходимости притворяться кем-то другим. В отличие от той же Шуваловой. То есть в случае с Мальцевой получишь именно то, что видишь.

— Так. — Поднял я руки в останавливающем жесте. — Это просто взаимовыгодный договор, не больше. От нее отстают с женихами, от меня — с невестами.

— Посмотрим, как ты с него соскочишь. Диана никогда бы не пошла против деда, — проворчал он и тут же замер, принимая доклад по гарнитуре. — У нас гость. Догадываешься кто?

— Лазарев? — обреченно уточнил я, понимая, что Андрею Кирилловичу возникший расклад не понравится.

— Мальцев-старший. Наверняка приехал ругаться. Пропускать?

— Разумеется. Он если решил ругаться, все равно это сделает, а со вчерашнего вечера успел подостыть.

— Если вчера узнал, — усмехнулся Постников, но на гарнитуре кнопочку нажал и попросил не мариновать дорогого гостя. После чего опять вернулся к разговору со мной: — Но ты все его слова дели на десять, если не хочешь уже конкретно к нему в кабалу влезть. Мальцев после потери Новикова оправился уже и опять вовсю интригует.

— Спасибо за предупреждение, — язвительно сказал я. — А то сам бы я ни в жизнь не догадался.

Постников невозмутимо заметил:

— После того, что ты учудил с Мальцевой, напомнить был обязан, поскольку старик из тебя попытается выдавить хоть что-то. Особенно если выяснится, что ты пошел наперекор его планам. Так что не расслабляйся.

Расслабляться я не собирался, да и вид гостя я к этому не располагал: Мальцев зашел насупленный и злой на весь мир, включая меня. Его выцветшие глаза ощупывали обстановку в гостиной и признавали ее негодной. Сам он двигался, несмотря на возраст, легко.

— Добрый день, Игнат Мефодьевич. Что привело вас в мой дом?

— С чего это он добрый? Не поверю, что не знаешь, чего я приехал. Ярослав, не делаются такие дела за спинами глав клана.

Он расселся в кресле и буровил меня неприязненным взглядом. Было ли это настоящими чувствами или искусной актерской игрой? Я склонялся ко второму. Он не выглядел настолько злым, насколько хотел казаться.

— О чем вы говорите, Игнат Мефодьевич?

— О том, что вы с Дианкой поставили меня перед фактом. Так дела не делаются. Ты должен был сначала заручиться моим согласием.

— И что теперь? Отзовете согласие Дианы? — заинтересовался я, тем самым поставив Мальцева в тупик.

Он поерзал в кресле, как будто пытался пристроить тощую задницу поудобнее, на чем выиграл время для обдумывания ответа, и выдал, транслируя свое недовольство:

— Диана давала, ей и отзывать. Слово Мальцевых нерушимо, это все знают. Но теперь ты мне должен.

— С чего бы? — ответил я, потому что именно сейчас настало время для торга.

— С того, что у меня планы были на укрепления клана, а из-за дурацкого поступка Дианы они все пошли коту под хвост.

— Так с нее и спрашивайте, Игнат Мефодьевич.

Он поперхнулся словами, которые собрался на меня обрушить, и вытаращился.

— То есть ты собираешься прятаться за спиной моей внучки? М-да. Был лучшего о тебе мнения.

— А от чего мне прятаться, Игнат Мефодьевич? Мы с Дианой заключили некую договоренность, это да. Почему я должен считать себя виноватым перед вами? Причем вы только что сказали, что отзывать согласие внучки не будете. Хотя можете, ведь так?

— Так, — ответил он, недовольный, что разговор пошел не по его плану.

— Значит, видите в этом какую-то выгоду, — продолжил я. — Потому что, иди такое событие вразрез вашим планам, с вами сейчас рядом сидела бы Диана и предлагала расторгнуть наше соглашение.

— Счастье внучки для меня в приоритете, — пробурчал он, сдвинув кустистые брови. — Но это не значит, что ты мне ничего не должен.

— Уверены, что я, а не вы?

Он уставился на меня с возмущением, но я взгляд не отвел, потому что теперь перестал сомневаться: предложение Дианы было согласовано с дедом. Наконец Мальцев понял, что взглядом меня не прошибешь, и сдался.

— Преждевременный вопрос, — буркнул он. — Договор с кланом ты все также не имеешь права заключать.

— Поэтому и разговор, что кому