Я и отец рука об руку спустились к машине, где уже ждали бабушка, Илья и Галада. Я поразилась тому, какой жалкой смотрелась колдовка рядом с бабулей, несмотря на красоту и молодость леди О’Мэйли. Скромное серо-серебристое платье Надежды Громовой казалось королевским рядом с пошлым золотом наряда Галады.

Леди Гэл посмотрела на мое платье. В глазах колдовки мелькнул огонек разочарования. В остальном ничто не указывало на то, что Громов передал Верховной ведьме мои обвинения – те, что я успела высказать в кабинете. Галада быстро вернула на лицо восхищенное выражение и защебетала о том, какая я красивая. Бабуля посмотрела оценивающе и вдруг скомандовала:

— Не комильфо всем нам громоздиться в один автомобиль. Саша, Гэл, вас отвезет лимузин. Илюшенка, поухаживай за Аделаидой, мы втроем поедем в кабриолете.

Самым сложным было сесть так, чтобы не помять платье, вряд ли я смогла бы применить отглаживающую магию на самом балу. Илья занял место напротив нас. Сегодня он выглядел довольно… симпатично: не такой прилизанный, в красивом фраке, да и вне общества отца и Галады заметно расслабленный.

— Илюшенька, дружочек, ты не против нашего небольшого женского tête à tête (*)? — обратилась к нему бабуля.

(* разговор наедине)

Парень вежливо наклонил голову в знак согласия. Надежда Александровна поставила «немой полог». И замолчала, глядя в окно. По кожаной крыше автомобиля стучал дождь.

— Я порой бываю резка, — сказала бабуля, не поворачиваясь. — Но и ты не подарок. Одно могу сказать: ты уже намного лучше держишь осанку, приятно посмотреть. Значит, мои уроки пошли на пользу. Такую шею, как у нас, Громовых, нужно нести гордо, даже если она дрябла и покрыта морщинами, как у меня. Шея – одно из лучших украшений женщины. Что за кулон на тебе?

— Подарок.

— Юджина Сальди? Орхидея – их фамильный цветок. Означает…

— … страсть? — я облизнула внезапно пересохшие губы. Как же я сразу не догадалась!

— Верно. Страстей у них в семье хватает. А еще крепких, долгих браков, что, разумеется, говорит в их пользу. Заметь, я сейчас говорю именно о Сальди, а не о Турнаевых, эти лишь примазались к великому роду. Отчим Юджина…

— … отчим?

— Ты не знала? Умар женился на матери Юджина, Белиссе Сальди, когда малышу было два года. Бедная Белисса. Должно быть, ей непросто было, когда погиб ее первый муж. Полагаю, семья ограничила ее свободу, и ей захотелось вырваться из клетки с помощью поспешного брака. Но этот Умар – скользкий тип. На днях имел наглость потребовать у нашей семьи подписания брачного договора. Саша отказал, сослался на то, что вы с его пасынком еще не помолвлены официально. С одной стороны, Белисса Сальди – желанный союзник. С другой, она не слишком благосклонна к начинаниям моего сына. Выбор за тобой, Ада. Даже если Галада будет навязывать тебе кавалеров… что ж, она пока не вошла в нашу семью, — поджатые губы выдали отношение бабули к потенциальной невестке. — В случае чего – ссылайся на меня, скажи, я разрешила.

— Спасибо, бабушка, — оторопело проговорила я.

— И все же на твоем месте я бы не доверяла демонам. Юджин – слишком послушный пасынок. Приглядись к нашему Илюше. Вот уж кто отличный претендент. Проходит у Саши студенческую практику. Скромный, без претензий, как видишь, – изучает политологию в буквальном смысле методом внедрения в святая святых. А ведь из славного рода Борщевских, близких к короне. И ты ему, кажется, нравишься.

Я обещала, что присмотрюсь. Подобная смена настроений меня весьма смутила.

Чувствовалось, как автомобиль поднимается на холм. Рассмотреть дворец издалека не вышло из-за столпотворения на подъездном серпантине. А выйдя из кабриолета, мы немедленно окунулись в … золото – столь много здесь было сияния: от световых гирлянд на лестнице до хрустальных люстр огромного холла.

Я увидела Юджина Сальди сразу, как только мы вошли. Он стоял у фонтана в центре зала, высокий, статный, в бордовом мундире, видимо, том самом, от которого отрезал по необходимости золотые пуговицы. Впрочем, пуговицы были на месте. Юд стоял и смотрел на вход. А встретившись со мной взглядом, расплылся в улыбке. Я сделала сердитое лицо: мог бы и навестить, пока меня в темнице томили и голодом морили. Вон, отчим твой времени даром не терял. Юд ухмыльнулся и покачал головой, мол, я тоже рад тебя видеть.

Нам никак не позволяли продвинуться вглубь зала. Внимание отца то и дело отвлекали на себя разные расфуфыренные типы, некоторые почему-то в париках с буклями и косичкой. Они заранее поздравляли его с победой, ссылаясь на только что опубликованные в «Гласе Октоберона» результаты опроса избирателей.

Я порывалась сбежать, затеряться в толпе, которая все текла и текла мимо, ослепляя блеском драгоценностей и белоснежных улыбок. Однако отец каждый раз представлял меня своим многочисленным знакомым. Приходилось кивать и улыбаться.

На меня смотрели, как на редкую зверушку в зоопарке. Тем не менее, уверовав в то, что я не выдумка, не предвыборный пиар-ход, новые знакомые принимались засыпать меня приглашениями на чай и суаре. Неожиданно выяснялось, что ближайшие недели в их семьях изобиловали многочисленными именинами отпрысков мужского пола. Прекрасная вещь – именины. В отличие от дня рождения отмечаются в честь легендарного покровителя, которого можно выбрать на вкус и цвет. Кто там у нас в списке великих магов-мучеников в следующую среду?

Оркестр на балконе сменял один вальс за другим, а я все не могла уйти. На помощь неожиданно пришла бабуля. Она достала веер из серебристой сумочки и принялась обмахиваться. На середине очередного разговора громко и нетерпеливо заметила:

— Прошу нас простить. Нам с Адочкой ужасно хочется пить. Здесь так душно! Адочка, вон там можно взять прохладительные напитки.

— Спасибо, — с благодарностью сказала я, когда мы отошли.

— Наш разговор не окончен, — голос Надежды Александровны показался мне напряженным. — В машине был Илья. Я доверяю мальчику, но не настолько. С таким изобилием талантов, вполне может выясниться, что хитрец уметь читать по губам. Весь день пыталась остаться с тобой один на один, но в доме было слишком людно. Не смотри на меня так. Да, я ошиблась. Посчитала тебя хитрой стервочкой, которая прекрасно понимает, что ей делать. А потом дурехой, что из сентиментальных побуждений лезет в осиное гнездо. Ты не шевельнулась, даже когда ведьма почти полностью отрезала тебя от семейного питания.

— От… магии домовых? — выдохнула я.

— Уже знаешь? Она дает нам, Громовым, силы. И сейчас тоже, несмотря на то, что мой сын-идиот передал Осе право распоряжаться слугами в доме. Я все ждала, когда ты сбежишь… вплоть до вчерашней ночи.

У меня перехватило дыхание:

— Вы…?

— Я видела, как ты безрассудно играешь в опасную игру. А потом еще и пытаешься раскрыть на происходящее кое-чьи слепые глаза. С кем ты решила воевать, глупая девчонка? С Галадой? Неужели ты так и не поняла, что все это представление ради того, чтобы добраться до тебя?