за ней, подмечая признаки страсти, столько ревнивых языков готовы были нашептать весть о ней Никхалу Сингху. За Амирой следили и раз под утро заметили выходящего из ее покоев мужчину. Никто не разглядел точно, был ли то именно Рама Дас, но поскольку в эти сокровенные владения мог наведываться лишь раджа и никто более, злосчастную приговорили к смерти.

Казнь, назначенная Никхалом Сингхом, была столь же скорой, сколь и ужасной. Так обычно казнят самых презренных преступников, и на роль палача со свойственной раджпутам утонченной жестокостью раджа избрал того самого Раму Даса. Девушку поставили на колени во дворе перед дворцом и заставили положить голову на каменную плиту, а потом огромный слон, которым управлял Рама Дас, по его сигналу поднял громадную ногу и опустил, мгновенно оную голову сокрушив. Во время этой ужасной казни на лицах Рамы Даса и Амиры не промелькнуло ни малейшего следа взаимного узнавания, и злорадствующий раджа был, пожалуй, сим фактом раздосадован. Через пару дней молодой погонщик исчез из Анапура, и никто точно не знал, расправился ли с ним втайне Никхал Сингх или Рама Дас решил сбежать сам.

С тех пор минуло десять лет. Злополучное происшествие позабылось и стерлось даже из памяти старших жен раджи под напором позднейших скандальных событий и мелких дворцовых происшествий. А потом умер махаут, управлявший Рагной, огромным слоном, который во время официальных торжеств возил самого раджу, и когда заявить права на освободившееся место и показать свои умения явился новый погонщик Рам Чандар, у которого имелись рекомендательные бумаги, подтверждавшие его многолетнюю верную службу при дворе махараджи Бунделкханда, никто и не вспомнил о некоем Раме Дасе. И самому Никхалу Сингху никогда бы не пришло в голову, что мрачный длиннобородый и молчаливый Рам Чандар и безусый беспечный Рама Дас – одно и то же лицо.

Хотя многие погонщики хотели занять почетную должность, заполучил ее хитроумный Рам Чандар. Он был умелым погонщиком, очевидно в совершенстве освоил язык слонов, и ни у кого, даже у других погонщиков, не было ни малейшего повода к нему придраться. Рагне новый махаут тоже понравился, и вскоре между зверем и человеком установились полные понимания доверительные отношения. Рагна был хорошо обученным слоном и прекрасно знал все то, что ему надлежало знать, но Рам Чандар обучил его новым трюкам, причем кое-каким – втайне. Подобным фокусам редко обучают слонов раджей, но о секретных трюках никто не прознал, а сам Рам Чандар хранил молчание. Никхал Сингх же совершенно не замечал насмешливых и злобных взглядов, которые бросал на него новый махаут из Бунделкханда.

Все более проникался раджа любовью к опиуму, все менее радовали его иные удовольствия. Но вот, когда ему стукнуло сорок, советники, исходя из государственных соображений, сошлись на том, что ему нужно взять еще одну жену. Анапурская рани недавно скончалась, не оставив наследника мужского пола, и место ее должна была занять юная дочь раджи из соседнего княжества Аялмер. После всех необходимых приуготовлений и сложнейших ритуалов назначили день свадьбы. Самому Никхалу Сингху предстоящее событие представлялось большой докукой, но на людях он обещал исполнить свой княжеский долг. Невесту, вероятно, обуревали еще более противоречивые чувства.

В день свадьбы восход окрасил небо обжигающим шафраном. Из Аялмера выступила грандиозная процессия, которая должна была доставить невесту в Анапур. Никхал Сингх во главе другой роскошной процессии должен был встречать суженую перед столичными воротами.

Зрелище получилось роскошное: Рагна, на спине которого в изукрашенном золотом и самоцветами паланкине восседал Никхал Сингх, медленно прошествовал по улицам Анапура, следом на других слонах ехали придворные сановники, дальше скакал небольшой отряд конных стражников, и все были разодеты в пух и прах. Солдаты палили из джезайлей и пушек, народ громко лупил в колотушки. На шее Рагны сидел, по обыкновению, мрачный и бесстрастный махаут Рам Чандар. Никхал Сингх, который восседал, покачиваясь, на вышитых подушках, был столь же бесстрастен: он успел принять большую дозу своего любимого опия.

Процессия выступила из открытых ворот Анапура. В некотором отдалении в облаке летней пыли вышагивала столь же величественная и роскошная кавалькада невесты с ее придворными.

Когда она приблизилась, произошло нечто, не предусмотренное свадебным обрядом. Рагна, повинуясь тайному сигналу Рамы Чандара, понятному лишь им двоим, неожиданно остановился, цепко ухватил хоботом Никхала Сингха, самым унизительным и непристойным образом вытащил его из паланкина, поставил на колени прямо на дороге и согнул в поклоне перед кортежем невесты, ткнув головой в пыль. Не успела изумленная толпа понять, что происходит, как Рагна поднял ногу и преспокойно опустил ее, сплющив голову раджи в лепешку. Потом громко и яростно затрубил, распугивая всех, кто стоял у него на пути, и, явно не замечая сигналов переполошившегося погонщика, кинулся сквозь толпу в джунгли и быстро скрылся из виду, унося с собой и Рама Чандара, и пустой паланкин.

В воцарившейся невероятной неразберихе было решено, что Рагну охватило внезапное и жестокое безумие, которому временами столь подвержены слоны. Когда было восстановлено подобие порядка, в погоню устремился отряд всадников, вооруженных джезайлями. Зверя нашли час спустя: он мирно пасся на лужайке в джунглях. Погонщика и след простыл. Слона застрелили, не обманувшись его необычайно кротким видом.

Все решили, что Рагна впал в муст, и никто даже не вспомнил о гибели Амиры десять лет назад. Хотя, если бы кто-нибудь додумался сопоставить эти два случая, оказалось бы, что новый погонщик Рам Чандар исчез не менее таинственным образом, чем Рама Дас. Тело махаута так и не нашли, и никто толком не знал, убил ли его Рагна в чаще джунглей или же Рам Чандар сам сбежал из Анапура, опасаясь, что его накажут за смерть раджи. Но ведь впавшие в бешенство слоны зачастую не щадят никого, кто бы ни оказался поблизости, даже собственных погонщиков, так что все решили, что Раму Чандару спастись не удалось.

Возвращение чародея

Вот уже несколько месяцев как я сидел без работы, и мои сбережения почти иссякли. Неудивительно, что, получив от Джона Карнби положительный ответ с приглашением представить мои характеристики лично, я возликовал. Карнби требовался секретарь; в объявлении он оговаривал, что все кандидаты должны предварительно сообщить о своей компетенции по почте, и я написал по указанному адресу. По всей видимости, Карнби, ученый анахорет, не желал лично иметь дела с длинной чередой незнакомцев и решил таким способом заранее избавиться от большинства тех, кто ему явно не подходит, – если не от всех скопом. Он изложил свои требования исчерпывающе