ткнула пальчиком в сторону таможенника Титу. - Он сказал: "Через мост не пропущу!" А до этого говорил, что пропустит. Нарочно ведь у него спрашивали, можно ли будет покойницу перенести. Сказал, что можно. А как дошло до дела, так раскричался, руками замахал и переносить запретил.

- А почему запретил? - спросил князь.

- Так ведь... - хотел было вмешаться Титу, но государь остановил:

- Погоди. Дойдёт и до тебя черёд.

Старушка ехидно улыбнулась и сказала:

- А он требовал: "Платите пошлину!" И такую пошлину заломил, что ой-ой-ой. Раньше, когда мы приходили на счёт покойницы-то, разговору про пошлину не было. Говорил: "Ничего с вас не возьму". А как до дела дошло, то заломил такую пошлину, что ой-ой-ой. Поэтому пришлось нам обратно воротиться и справлять поминки по покойнице, которая ещё не похоронена.

- Государь, а что если они все хитрецы? - спросил таможенник, решивший всё-таки встрять и выразить своё мнение. - Что если они надели на покойницу золото лишь для того, чтоб перенести это богатство через мост без пошлины? Они не станут хоронить её в золоте. Они оставят золото себе или продадут.

- У тебя есть основания так полагать? - спросил государь.

- Я таможенник, и я знаю, как люди могут извернуться, лишь бы пошлину не платить, - уверенно произнёс Титу.

- Ладно, мы выясним это, - пообещал правитель и обратился к старушке. - Значит, покойница до сих пор не предана земле?

- До сих пор, - кивнула старая Виша. - Мы решили, что подождём тебя, государь, и ты решишь это дело, потому что никто другой решить не берётся. Помоги нам, государь! А то ночью страшно даже задремать. Покойница и так уже недовольная. Вчера вечером один глаз приоткрыла! Один глаз приоткрыла и не закрывает, всё смотрит. Вроде как спрашивает: "Когда хоронить-то будете?" - Виша перекрестилась, а вслед за ней и вся толпа.

- Страшно, значит? - уточнил Влад.

- Страшно. Ох, страшно! - тут же подхватила Виша.

- А кто же прошлой ночью бдел возле гроба? - спросил государь. - Или вы оставили покойницу без присмотра?

- Да как можно! - воскликнула Виша. - Я бдела, государь. Я же и бдела. А если ещё одну ночь бдеть придётся, тогда я не знаю...

- Страшно, значит? - повторил Влад.

- Страшней, чем перед тобой стоять, государь.

- Титу творит произвол! - вдруг крикнул кто-то из толпы, а остальные подхватили. - Слишком много власти взял! А из-за него у нас тут засуха будет! И мор!

- Это мы ещё посмотрим, - отмахнулся таможенник.

- А у тебя на таможне крысы заведутся! - крикнула Виша.

- Не заведутся! - крикнул в ответ Титу.

- Заведутся, - ехидно улыбнулась старушка.

- Да хватит пугать, старуха, - презрительно взглянул на неё таможенник.

Видя, что государь не очень понимает, о чём перепалка, Виша пояснила:

- Крысы всегда приходят к тому, кто у покойников крадёт. А Титу решил покойницу обобрать. Вот дождётся он! Ох, дождётся!

Змей-дракон слушал эти крики с явным удовольствием:

- Неужели не весело, хозяин? - прошипел он.

- Нет, не весело, - мысленно отвечал Влад. Может, недавно князь и веселился, слушая перебранку двух братьев, деливших поле, но сейчас, слушая перебранку селян с таможенником, правитель с каждой минутой становился всё грустнее. Хорошее настроение, которое более-менее сохранялось у него с того времени, когда он слушал обедню, исчезло, а на смену пришла тоска.

Младший Дракул уже понял, кто здесь виноват, и из-за этого понимания чувствовал безысходность. "Судишь, судишь, а мир лучше не становится, - подумал Влад. - Это всё равно, что бросать орехи на чердак вилами. Бросать орехи на чердак вилами - так говорят крестьяне, когда видят пустую трату сил, ведь сколько ни черпай, сколько ни бросай, орехи всё равно внизу. Лишь один или два по чистой случайности залетят в чердачное окно".

Государь обречённо вздохнул и обратился к таможенному начальнику:

- А теперь, Титу, расскажи мне ещё раз, почему с покойницы надо взимать пошлину.

- Так золото же на ней! - воскликнул Титу.

- Ну и пускай. Это же покойница. Разве с неё может быть спрос?

- Так ведь золота много! - с жаром воскликнул таможенник. - Очень много. Если б столько золота вёз купец, я бы взял с купца пять золотых. Пять золотых, государь!

- Пять? - Влад даже подумал, что ослышался. - Пять золотых с сельских жителей? Это же годовой налог с пяти зажиточных крестьянских дворов.

- Я знаю, - кивнул Титу.

- А не многовато ли? - в словах государя содержался явный намёк, но Титу ничего не замечал.

- Так ведь золота много! - повторил таможенник. - Перстней пять штук. А на голове убор с подвесками, с цепочками. Я всё это взвесил, и вышло, что пять золотых надо платить, потому что так положено. Положено платить, государь. Ведь если через таможню везут деньги, надо брать с десяти монет одну денежку. Если везут рыбу, то из десяти рыбин одна рыбина идёт в счёт пошлины. Если муку, то с каждого воза отмеряется десятая доля. Так почему же я не должен брать пошлину за золото, пусть даже надетое на покойницу? Если покойница такая богатая, что её хоронят в золоте, то пусть платит!

- А чего ты кричишь? - вдруг спросила старая Виша.

- Я не кричу, а говорю, как есть, - ответил Титу.

- Вот и вчера так же кричал! - с ехидством заметила старушка. - Кричал: "Пусть платит! Пусть платит!" Сперва чинно себя вёл. Сам открыл нам мост, а как увидел золото, так будто помешался. Все повторял: "Ой, золота сколько! Ой, много!" Заставил все украшенья с покойницы снять, чтоб на весы положить. Вот до чего дошло! Где ж это видно, чтоб покойников раздевали прямо на похоронах! И не пропустил нас. Священник взялся было его увещевать, а Титу упёрся. Тогда взялся увещевать староста, но и тут дело не решилось.

- А может, лучше совершить похороны на здешнем кладбище? - спросил у старушки государь.

- Нет, государь, - она уверенно помотала головой. - Мы так сделать не можем. Покойница ясно сказала, где хоронить. Хочет лежать рядом с материнской могилой. А если положим не там, вдруг осердится? Нашлёт на нас засуху или мор.

- А если без золота