Она больше всего нуждалась в нем в те дни, когда он жаждал расстаться с ней, чтобы свободно заниматься своей собственной политической и личной карьерой, не связывая ее с ее интересами. Он чувствовал, что разрушил свои политические перспективы, став лейтенантом в ее войне против Наполеона. В апреле 1806 года в своем дневнике он анализировал свой недуг воли: «Я всегда склонен порвать с мадам де Сталь, но каждый раз, когда я это чувствую, следующее утро застает меня в противоположном настроении. Между тем ее порывы и неосторожности держат меня в муках и вечной опасности. Мы должны расстаться…; это мой единственный шанс на спокойную жизнь».83 Месяц спустя в его дневнике записано: «Вечером ужасная сцена, ужасные, бессмысленные, зверские слова. Она сошла с ума или я сошел с ума. Чем это кончится?»84

Как и многие другие авторы, неспособные справиться с жизнью, он нашел убежище в том, чтобы рассказать свою версию истории в тщательно замаскированном, но прозрачном исповедальном романе. Разгоряченный обидой на господство и упреки Жермены, злясь на собственные слабовольные колебания, он за пятнадцать дней (январь 1807 года) и сто страниц написал первый психологический роман девятнадцатого века, более проницательный и тонкий, чем большинство других, и беспощадный как к женщине, так и к мужчине.

Адольф проследил бесцельную юность вымышленного автора, его фрагментарное образование, поспешные и поверхностные любовные связи, увлечение чтением, которое заменило ему веру цинизмом, грызущим бессмысленность его жизни. Свою одиссею безответных влюбленностей он довел до кульминационной катастрофы в истории Эленоры, дворянки, пожертвовавшей домом, честью и будущим, чтобы стать любовницей графа П…. Адольф отмечает, как общество, основывающее свой порядок и стабильность на законах и обычаях, проверяющих необщественные желания, наказывает сплетнями и презрением женщину (а тем более мужчину), нарушающую эти защитные нормы. Жалость к отвергнутой Эленоре, восхищение ее мужеством легко переходят в любовь, а может быть, в тайное желание еще одного завоевания для поддержания своей гордости. Как раз в тот момент, когда его пыл остывает и становится неуправляемым, она уступает ему, оставляет графа и его деньги, снимает скромную квартиру и пытается жить на визиты и средства Адольфа. Его интерес к сданной цитадели падает по мере того, как растет ее преданность. Он пытается порвать с ней, она упрекает его, в конце концов они ссорятся и расстаются. Она покидает его, и он уходит в нищету и нежелание жить. Он возвращается к ней только для того, чтобы она умерла в его объятиях.

Констан старался скрыть любой ключ, который мог бы раскрыть его вымышленных персонажей как обитателей Коппе; он сделал свою героиню полькой и покорной, и заставил ее умереть в отчаянии. Тем не менее все, кто знакомился с книгой и ее автором, отождествляли его с Адольфом, а мадам де Сталь — с Эленорой. В течение девяти лет Констан воздерживался от публикации своей книги, но (тщеславие притупило осторожность) он читал часть, а иногда и всю рукопись друзьям и, наконец, самой Жермене, которая упала в обморок в конце книги.

Возвращение в его жизнь Шарлотты фон Харденберг придало Константу немного сил. Она развелась с первым мужем и устала от второго, виконта дю Тертр; теперь она возобновила прерванную связь с Константом. Они поженились 5 июня 1808 года, но когда Бенжамен, чтобы успокоить мадам де Сталь, вернулся в рабство в Коппет, Шарлотта уехала обратно в Германию. Только когда мадам нашла себе нового любовника в лице Джона Рокка (1811), Констан почувствовал себя свободным. Вместе с Шарлоттой он переехал жить в окрестности Геттингена и, пользуясь помощью университетской библиотеки, возобновил работу над своей историей религии. Следующие два года были, вероятно, самыми счастливыми в его жизни.

Но счастье было ему не по душе. Когда (в январе 1813 года) он услышал от графа де Нарбонна рассказ из первых уст о катастрофе Наполеона в России и почувствовал близость падения Наполеона, к нему вернулось прежнее беспокойство. «Должен ли я всегда быть зрителем?» — спрашивал он себя в дневнике. Когда победоносные союзники отбросили Наполеона к Рейну, Констан отправился в Ганновер, встретил там Бернадотта и уговорил его написать памфлет «Esprit de conquête», в котором приписывал крах Франции деспотизму Наполеона. Опубликованный в Ганновере в январе 1814 года, в самый разгар наступления союзников на Францию, он стал персоной грата среди союзных лидеров, и он последовал за их армиями в Париж (апрель 1814 года) в надежде на личное восстановление.

Он посетил возрожденный салон госпожи де Сталь и обнаружил, что она потеряла к нему всякий интерес. Поскольку Шарлотта все еще находилась в Германии, он объявил в своем дневнике (31 августа 1814 года), что влюбился в мадам Рекамье, чью стратегию трепетной, но неприступной девственности он давно высмеивал. Он признался герцогу де Брольи, что пытался продать свою душу дьяволу в обмен на тело Жюльетты Рекамье.85 Будучи ярой сторонницей Бурбонов, она опасалась за свою безопасность, когда узнала, что Наполеон бежал с Эльбы и высадился в Каннах. Она вдохновила Констана на публикацию в Journal de Paris (6 марта 1815 года) призыва к народу Франции подняться против «узурпатора». «Наполеон обещает мир, но само его имя — сигнал к войне. Он обещает победу, но трижды — в Египте, Испании и России — он дезертировал из своих армий, как трус».86 Ла Рекамье разжег в легко воспламеняющемся Константе огонь, который, казалось, сжигал за собой все мосты. 19 марта в Journal des débats он объявил, что готов умереть за восстановленного короля. Этой ночью Людовик XVIII бежал в Гент; на следующий день Наполеон вошел в Париж; Констан спрятался в посольстве Соединенных Штатов. Наполеон объявил всеобщую амнистию; Констан вышел из укрытия; 30 марта Жозеф Бонапарт заверил его, что император находится в прощающем настроении. 14 апреля Наполеон принял его и попросил составить проект либеральной конституции. Наполеон значительно переработал проект, а затем провозгласил его новой хартией французского правительства. Констан был ослеплен славой.

20 июня, когда он читал «Адольфа» королеве Гортензии, вошел герцог де Ровиго, чтобы сообщить ей, что Наполеон был разбит при Ватерлоо за два дня до этого. 8 июля Людовик вернулся в Тюильри; Констан прислал ему смиренные извинения; король, сочтя его