он приказал им «прекратить свою глупую болтовню»; когда кардинал Орсини запротестовал, Папа назвал его «тупицей»; когда кардинал из Лиможа возразил, Урбан бросился на него, чтобы ударить. Услышав обо всем этом, святая Екатерина послала вспыльчивому понтифику предупреждение: «Делайте то, что должны делать, с умеренностью… с доброй волей и спокойным сердцем, ибо чрезмерность разрушает, а не созидает. Ради распятого Господа немного сдерживайте эти поспешные движения вашей природы».2 Урбан, не обращая внимания, объявил о своем намерении назначить достаточное количество итальянских кардиналов, чтобы Италия получила большинство в Коллегии.

Французские кардиналы собрались в Ананьи и задумали восстание. 9 августа 1378 года они издали манифест, в котором объявили избрание Урбана недействительным, поскольку было сделано под давлением римской толпы. К ним присоединились все итальянские кардиналы, и 20 сентября в Фонди вся коллегия провозгласила Роберта Женевского истинным папой. Роберт, как Климент VII, поселился в Авиньоне, а Урбан остался в Риме на своем понтификальном посту. Папский раскол, начатый таким образом, был еще одним результатом роста национального государства; по сути, это была попытка Франции сохранить жизненно важную помощь папства в войне с Англией и в любом будущем противостоянии с Германией или Италией. За Францией последовали Неаполь, Испания и Шотландия; но Англия, Фландрия, Германия, Польша, Богемия, Венгрия и Португалия приняли Урбана, и Церковь стала политической игрушкой противоборствующих лагерей. Смятение достигло такого накала, что вызвало презрительный смех расширяющегося ислама. Половина христианского мира считала другую половину еретиками, богохульниками и отлученными от церкви. Святая Екатерина осудила Климента VII как Иуду; святой Винсент Феррер применил тот же термин к Урбану VI.3 Каждая сторона утверждала, что таинства, совершенные священниками противоположного послушания, недействительны, а крещеные дети, кающиеся, постриженные, умирающие, помазанные таким образом, остаются в состоянии смертного греха, обреченного на ад или лимб, если наступит смерть. Взаимная ненависть достигла такого накала, какой бывает только в самых жестоких войнах. Когда многие из недавно назначенных кардиналов Урбана замышляли поместить его в темницу как опасного некомпетентного, он приказал арестовать семерых из них, подвергнуть пыткам и предать смерти (1385).

Его собственная смерть (1389) не принесла компромисса; четырнадцать кардиналов, оставшихся в его лагере, сделали Пьеро Томачелли папой Бонифацием IX, а разделенные народы продлили разделение папства. После смерти Климента VII (1394) кардиналы в Авиньоне назначили Педро де Луну Бенедиктом XIII. Карл VI Французский предложил, чтобы оба папы ушли в отставку; Бенедикт отказался. В 1399 году Бонифаций IX провозгласил юбилей на следующий год. Понимая, что многие потенциальные паломники останутся дома из-за хаоса и нестабильности времени, он уполномочил своих представителей предоставить полную индульгенцию юбилея любому христианину, который, исповедав свои грехи и совершив покаяние, внесет в пользу Римской церкви сумму, в которую ему обошлась бы поездка в Рим. Сборщики не были скрупулезными богословами; многие из них предлагали индульгенцию, не требуя исповеди; Бонифаций порицал их, но он чувствовал, что никто не сможет лучше него использовать деньги, полученные таким образом; даже во время острых болей от камня, говорил его секретарь, Бонифаций «не переставал жаждать золота».4 Когда некоторые сборщики пытались его обмануть, он подвергал их пыткам, пока они не открещивались. Других сборщиков римская толпа разорвала на куски за то, что они позволили христианам получить юбилейную индульгенцию, не приехав тратить деньги в Рим.5 Во время празднования юбилея и торжественных мероприятий семья Колонна возбудила народ, требуя восстановления республиканского правления. Когда Бонифаций отказался, Колонна повел против него восьмитысячную армию; стареющий папа решительно выдержал осаду в Сант-Анджело; народ ополчился против Колонна, армия мятежников рассеялась, а тридцать один руководитель восстания был заключен в тюрьму. Одному из них пообещали жизнь, если он станет палачом остальных; он согласился и повесил тридцать человек, в том числе своего отца и брата.6

После смерти Бонифация и избрания Иннокентия VII (1404) снова вспыхнул бунт, и Иннокентий бежал в Витербо. Римская толпа под предводительством Джованни Колонны разграбила Ватикан, вымазала грязью эмблемы Иннокентия и разбросала по улицам папские реестры и исторические буллы (1405).7 Тогда народ, поняв, что Рим без пап будет разрушен, заключил мир с Иннокентием, который вернулся с триумфом и через несколько дней умер (1406).

Его преемник, Григорий XII, пригласил Бенедикта XIII на конференцию. Бенедикт предложил уйти в отставку, если Григорий сделает то же самое; родственники Григория отговорили его от согласия. Некоторые из его кардиналов удалились в Пизу и созвали всеобщий собор, чтобы избрать папу, приемлемого для всего христианства. Король Франции снова призвал Бенедикта уйти в отставку; когда Бенедикт снова отказался, Франция отказалась от своей верности и заняла нейтральную позицию. Покинутый своими кардиналами, Бенедикт бежал в Испанию. Его кардиналы объединились с теми, кто покинул Григория, и вместе они издали призыв к собору, который должен был состояться в Пизе 25 марта 1409 года.

II. СОБОРЫ И ПАПЫ: 1409–18 ГГ

Бунтующие философы почти за столетие до этого заложили основы «концилиарного движения». Уильям Оккамский протестовал против отождествления Церкви с духовенством; Церковь, говорил он, — это собрание всех верующих; это целое обладает властью, превосходящей любую часть; она может делегировать свои полномочия генеральному собору, который должен иметь право избирать, обличать, наказывать или низлагать папу.8 Генеральный собор, говорит Марсилий Падуанский, — это собранный разум христианства; как же кто-то посмеет поставить свой собственный разум выше него? Такой собор должен состоять не только из духовенства, но и из мирян, избранных народом; и его заседания должны быть свободны от господства папы.9 Генрих фон Лангенштейн, немецкий теолог из Парижского университета, в трактате Concilium pacis (1381), применил эти идеи к папскому расколу. Какой бы ни была логика (говорил Генрих) в аргументах пап в пользу их верховной, Богом данной власти, возник кризис, из которого логика не давала выхода; только власть вне пап и выше кардиналов могла спасти Церковь от хаоса, который ее калечил; и такой властью мог быть только Всеобщий собор. Жан Жерсон, канцлер Парижского университета, в проповеди, произнесенной в Тарасконе перед самим Бенедиктом XIII, рассуждал, что, поскольку исключительное право папы созывать Генеральный собор не смогло положить конец расколу, это правило должно быть отменено в чрезвычайных обстоятельствах, и Генеральный собор должен быть созван иным способом и должен взять на себя полномочия по выходу из кризиса.10

Пизанский собор собрался, как