Шрифт:
Закладка:
Искусство Регно было более мужественным, чем поэзия, хотя и здесь проявилась мягкая итальянская манера. Донателло и Микелоццо приехали из Флоренции и задали темп, создав внушительный мавзолей для кардинала Ринальдо Бранкаччи в церкви Сан-Анджело-а-Нило. Для замка Нуово, начатого Карлом I Анжуйским (1283), Альфонсо Великодушный заказал новые ворота (1443–70), которые спроектировал Франческо Лаурана, и для которых Пьетро ди Мартино и, вероятно, Джулиано да Майано вырезали прекрасные рельефы, рассказывающие о достижениях короля в войне и мире. В церкви Санта-Кьяра, построенной для Роберта Мудрого (1310), до сих пор сохранился прекрасный готический памятник, установленный братьями Джованни и Паче да Фиренце вскоре после смерти короля в 1343 году. Собор Сан-Дженнаро (1272) получил новый готический интерьер в XV веке. Здесь, в дорогостоящей Капелле дель Тезоро, трижды в год течет кровь святого Януария, защитного покровителя Неаполя, обеспечивая процветание города, утомленного торговлей и отягощенного веками, но утешаемого верой и любовью.
Сицилия оставалась в стороне от эпохи Возрождения. Она произвела на свет несколько ученых, таких как Ауриспа, несколько живописцев, таких как Антонелло да Мессина, но они вскоре мигрировали к более широким возможностям материка. В Палермо, Монреале, Чефалу было великое искусство, но только как реликвия византийских, мусульманских или норманнских времен. Феодалы, владевшие землей, предпочитали одиннадцатый пятнадцатому веку и жили в рыцарском презрении или незнании грамоты. Люди, которых они эксплуатировали, были слишком бедны, чтобы иметь какое-либо культурное выражение, помимо их красочных платьев, их религии с яркими мозаиками и мрачными надеждами, их песен и простой поэзии о любви и насилии. С 1295 по 1409 год на прекрасном острове жили арагонские короли и королевы, а затем в течение трех столетий он был жемчужиной в короне Испании.
Каким бы длинным ни казался этот краткий обзор неримской Италии, он не отражает всей полноты и разнообразия жизни пылкого полуострова. Рассмотрение нравов и манер, науки и философии можно отложить до тех пор, пока мы не посвятим несколько глав папам эпохи Возрождения; но даже в тех городах, которых мы коснулись, сколько драгоценных уголков жизни и искусства ускользнуло от наших глаз! Мы ничего не сказали о целой ветви итальянской литературы, ибо величайшие романы относятся к более позднему периоду. Мы недостаточно полно представили себе ту важную роль, которую сыграли малые искусства в украшении итальянских тел, умов и домов. Какие деформированные или раздутые ботфорты были величественно преображены текстильным искусством! Кем были бы некоторые гранды и гранд-дамы, прославленные венецианской живописью, без своих бархатов, атласов, шелков и парчи? Они не зря прикрывали свою наготу и клеймили наготу как грех. Они также поступили мудро, охладив свое лето садами, пусть даже такими формальными; украшать свои дома цветной черепицей на крыше и на полу, железом, вытканным в виде лаков и арабесок, медными сосудами, сверкающими гладкостью, статуэтками из бронзы или слоновой кости, напоминающими им о том, какими прекрасными могут быть мужчины и женщины, деревянными изделиями, вырезанными и обработанными и построенными так, чтобы прослужить тысячу лет, и блестящая керамика, украшающая стол, буфет и каминную полку, и чудесная вышивка венецианского стекла, бросающая хрупкий вызов времени, и золотые штампы и серебряные застежки кожаных переплетов на сокровенных классиках, освещенных счастливыми мастерами пера. Многие художники, как Сано ди Пьетро, предпочитали портить зрение, рисуя и раскрашивая миниатюры, чем грубо размазывать по панелям и стенам свои тонкие и сокровенные мечты о красоте. А иногда, устав от прогулок по галереям, можно было часами с удовольствием сидеть над иллюминацией и каллиграфией таких манускриптов, которые до сих пор хранятся во дворце Скифанойя в Ферраре, или в библиотеке Моргана в Нью-Йорке, или в Амброзиане в Милане.
Все это, а также великие искусства, труд и любовь, сутяжничество и государственная власть, преданность и война, вера и философия, наука и суеверие, поэзия и музыка, ненависть и юмор, — все это, как и великие искусства, и труд, и любовь, и сутяжничество, и государственная власть, и преданность, и война, вера и философия, наука и суеверие, поэзия и музыка, ненависть и юмор, — все это в совокупности составило итальянское Возрождение и привело его к свершению и гибели в Медицейском Риме.
КНИГА IV. РИМСКИЙ РЕНЕССАНС 1378–1521
ГЛАВА XIV. Кризис в церкви 1378–1447 гг.
I. ПАПСКИЙ РАСКОЛ: 1378–1417 ГГ
ГРИГОРИЙ XI вернул папство в Рим, но останется ли оно там? Конклав, собравшийся, чтобы назвать его преемника, состоял из шестнадцати кардиналов, из которых только четверо были итальянцами. Городские власти попросили их выбрать римлянина или хотя бы итальянца; в поддержку этого предложения толпа римлян собралась у Ватикана, угрожая убить всех неитальянских кардиналов, если римлянин не станет папой. Испуганный конклав, проголосовав пятнадцатью голосами против одного, поспешно избрал (1378) Бартоломмео Приньяно, архиепископа Бари, который принял имя Урбан VI; затем они бежали в страхе за свою жизнь. Но Рим принял компромисс.1
Урбан VI управлял городом и Церковью с порывистой и деспотичной энергией. Он назначил сенаторов и муниципальных магистратов и привел неспокойную столицу к повиновению и порядку. Он шокировал кардиналов, объявив, что предлагает реформировать Церковь и начать с самого верха. Через две недели, выступая с публичной проповедью в их присутствии, он в безмерных выражениях осудил нравы кардиналов и высшего духовенства. Он запретил им принимать пенсии и приказал, чтобы все дела, поступающие в курию, отправлялись без гонораров и подарков любого рода. Когда кардиналы зароптали,
