– Но наверняка он не единственный герой, – заметила Флория.

– Тот день увидел тысячи героев, – ответил я. – Но все они мертвы.

Некоторое время все молчали, потом быстрый птичий взгляд Флории остановился на мне.

– А ты, йомен Квиллифер? Ты всякий раз оказываешься в центре ссор и разногласий, ты умудрился скрестить мечи со знаменитым разбойником и убийцей. Разве ты не сражался вместе со всеми на передовой линии? Я вижу, что твои доспехи сильно помяты, а на шлеме след сильного удара.

– Да, мне не повезло получить удар врага, однако удача от меня не отвернулась, и я уцелел. Ну а если говорить о доблести, многие воины более достойны похвалы, чем я.

Он одарила меня долгим задумчивым взглядом, а потом кивнула:

– Верность командиру делает тебе честь. Я прошу прощения, если мои вопросы показались тебе дерзкими, но я лишь хотела понять, что произошло на самом деле. Во дворце знают только то, что рассказывают Венлок и маршал. Но их там не было.

Мы молча смотрели на нее. Я не собирался говорить вещи, которые могли бы умалить честь или память лорда Уттербака, и уверен, что остальные офицеры думали так же.

– Пусть Паломник умножит ваши знания, – наконец сказал Фрер.

По губам Флории пробежала быстрая улыбка.

– Пока он этого не сделал, – ответила она. – Но мир может надеяться.

Мы поклонились, а она села в карету и уехала.

Липтон задумчиво посмотрел ей вслед, а потом сдвинул шапку на лоб.

– Несомненно, она очень странная девушка, – заметил он.

– Она хочет сбросить Венлока с пьедестала, – сказал Фрер. – Меня не интересует судьба графа, но я не хочу иметь ничего общего с интригами двора.

У меня имелось на то еще больше оснований, чем у Фрера, поэтому я кивнул соглашаясь.

– А что ты имел в виду, когда поблагодарил ее за спасение собственной жизни? – спросил Снайп.

– Ну, не столько за спасение, сколько за помощь. – И я рассказал о лорде Стейне, нападении во время Фестиваля Пантомимы, о том, как принцесса вмешалась и не дала меня казнить и что мне пришлось вступить в армию, чтобы спастись от уличных убийц, подосланных лордом.

– Для тебя все хорошо закончилось, – заметил Фрер, – поэтому я не стану называть твое решение неразумным. Однако это довольно странная причина для вступления в королевскую армию.

– Многие стали солдатами, чтобы сбежать от прежней жизни, – заметил я, – и далеко не за всеми из них шла охота.

– Но ты не объяснил, почему Стейн затаил на тебя злобу, – сказал Фрер.

– Великому лорду не нужен повод, чтобы делать все, что он пожелает.

Им мои слова показались забавными.

– Стейн и сейчас хочет тебя убить? – спросил Рутвен.

– Я не могу знать наверняка, но уверен, что он не испытывает ко мне добрых чувств.

– Но теперь у тебя больше нет телохранителей, – заметил Рутвен. – Тебе следует соблюдать осторожность.

Липтон хлопнул меня по плечу.

– Пушкари за ним присмотрят! – заявил он. – Тому, кто желает ему вреда, придется заглянуть в жерла больших пушек!

Попрощавшись с друзьями, я отправился на площадь, где собрались солдаты, я многим пожимал руки и побеседовал с теми, кто выказал такое желание. Пожелав всем благополучного путешествия домой или к следующему месту службы, я вернулся в дом барона и стал смотреть из окна на красивые дома, сиявшие золотом под полуденным солнцем, пытаясь понять, куда меня заведет дальше жизнь.

Складывалось впечатление, что после того, как я покинул Этельбайт, я двигался самыми разными курсами, словно повинуясь ветру, постоянно менявшему направление, но, если в этом имелся хоть какой-то смысл, я его не находил. В данный момент я не мог отыскать новую дорогу, которая казалась бы мне привлекательной, а посему решил заняться текущими делами.

Следующие несколько недель я провел, занимаясь документами, которые забрал в домах казненных аристократов. Ко мне в руки попали бумаги, дававшие право собственности на дома и другие владения, некоторые из них находились на расстоянии нескольких часов езды, и я решил сберечь часть из них. Я нанял человека, который будет ими управлять, и адвоката, чтобы тот помог продать то, что не показалось мне интересным. Я также сохранил закладные и долговые расписки, снова прибег к помощи адвоката, часть оставил себе, а часть продал банкам. В городе имелось отделение Банка Оберлин Фратерс, я положил туда всю имевшуюся у меня наличность и постарался выяснить, как перевести деньги в другое отделение.

Пока я занимался делами, объявили, что Прискус, наследник Лоретто, направляется в Хауэл, чтобы воссоединиться со своей невестой. Брачный контракт был составлен так, что Прискус обещал повести армию против Клейборна, однако он его не выполнил. Но, хотя он ничего не сделал для разгрома мятежника, Берлауда все равно намеревалась выйти за него замуж.

В городе шли приготовления к встрече Прискуса и его свиты, Липтон и пушкари занялись подготовкой праздничного салюта. Я решил, что могу остаться, ведь грандиозный праздник станет отличным средством, которое должно помочь забыть об ужасах войны.

Однако я практически ежедневно сталкивался с напоминаниями о войне, вслед за Берлаудой в город прибыл новый генеральный прокурор, лорд Тистлегорм, вместе с компанией судей, которым предстояло заседать в специальных судах, где рассмотрят степень вины мятежников. Всякий, кто дал клятву верности Клейборну или инфанту Эмелину IV, признавался виновным, а вместе с ними целый ряд тех, чью вину было доказать далеко не так просто. Информаторы наводнили суды, ходили слухи, что им платили за каждого приговоренного. Даже няня Клейборна предстала перед судом, и ей вынесли приговор за то, что она внушила предательство маленькому ребенку.

Как ученик адвоката я знал, что законы об измене очень суровы и вердикты о виновности во многих случаях неизбежны, однако их могло смягчить милосердие монарха. Берлауда имела право помиловать приговоренных или изменить наказание на менее жестокое, однако она почти не вмешивалась – в результате казни происходили практически каждый день, а вокруг головы Клейборна вырос лес пик, и каждую украшал жуткий плод.

Остатки армии Клейборна прошли через военный суд, который возглавлял рыцарь-маршал. Все они подняли оружие против королевы, и приговор не вызывал сомнений – каждый десятый, выбранный по жребию, будет казнен, остальным поставят на щеке клеймо – букву «И», изменник, после чего их отдадут в рабство на десять лет и отправят на королевские серебряные рудники в Пиках Миннита, а также они будут строить порты и дома и рубить деревья в королевских лесах. И я понимал, что лишь немногие из них выживут.

Берлауда