само государство будет отдавать неясные приказы. И достаточно уже будет, если такая неясность будет заключаться только в словах. Уже возникнет угроза, что будет отдан какой-нибудь заказ на „культовое капище“, потому что уже из одного этого будет проистекать необходимость последующего изобретения так называемых культовых игрищ и культовых действий, которые не имеют ничего общего с национал-социализмом. Наш культ означает исключительно вот что: попечительство естественного, а значит, также того, что желает Господь»[1502].

Эти высказывания направлены против Гиммлера и Розенберга, но при этом Гитлер не называет их имен[1503]. Тем более спорным представляется на этом фоне то, что Тёрнер в своем эссе «Фашизм и антимодернизм» говорит о главном течении нацистской утопии, представленном, как он утверждает, «Гитлером, Гиммлером, Розенбергом, Дарре» и якобы «открывшем свои базовые принципы в раннем Средневековье, но также и в дохристианских, даже доисторических временах». И прежде всего это движение желало решить проблемы высокоиндустриальной Германии в ХХ в. с помощью «возрождения поклонения культу крови и почвы»[1504]. Это могло бы еще как-то соответствовать действительности в отношении Гиммлера и Розенберга, а вот Гитлер определенно дистанцировался от таких устремлений. В своей застольной беседе 23 сентября 1941 г. он подчеркнул: «Никогда, однако, национал-социализму не позволительно прилагать усилия для того, чтобы по-обезьяньи в культовой манере подражать какой-нибудь религии; для него всегда единственная задача состоит только в том, чтобы разработать научное ученье, которое будет не что иное, как культ разума»[1505]. Национал-социализм как научная доктрина, как «культ разума» — такие формулировки должны бы дать основание для пересмотра тезиса о том, что национал-социализм якобы в принципе рассматривал себя как движение, противоположное Просвещению и рационализму XVIII–XIX вв.

Главной темой монологов Гитлера были отношения между наукой и религией, причем он придерживался мнения, что церковь по мере прогресса науки в конечном итоге потерпит поражение: «Наука выйдет победительницей», — сказал он 14 октября 1941 г. и вновь высказал предостережение: «Движение, подобное нашему, никогда не должно позволять втягивать себя в эту метафизическую сферу совершенно неконтролируемых потоков мыслей. Оно должно оставаться в сфере точной науки. Партия не должна быть заменой церкви. Ее задача носит научный и методологический характер»[1506]. 24 октября 1941 г. Гитлер снова заговорил о своей любимой теме — о превосходстве науки над религией. Особенно интересно следующее его замечание: «Когда читаешь полемику во Франции XVII или XVIII в. или беседы Фридриха II с Вольтером, то приходится испытывать стыд за низкий уровень наших нынешних малых познаний!»[1507] То, что Гитлер своей критикой религии, своим «культом разума» и своей верой в превосходство науки недвусмысленно ставил себя на позиции традиций французского Просвещения, еще раз опровергает тезис о том, что национал-социализм якобы следует понимать как протест против Просвещения и рационализма.

О том, насколько мышление Гитлера определялось естественными науками, свидетельствует также его идея, которую он неоднократно высказывал, о борьбе с церковью в Германии путем строительства больших обсерваторий: «Ох уже эти церковники! Стоит мне только увидеть, как приближается это неполноценное существо в черном одеянии! Мозг был дан человеку для того, чтобы он мог думать; но стоит ему захотеть думать, как его сожжет этот клоп вонючий! Вот мне видится здание, классическое, прекрасное как ничто другое: обсерватория на горе Пёстлингберг в Линце. Я уберу там храм идола и поставлю на его место обсерваторию. В будущем каждое воскресенье через нее будут проходить десятки тысяч людей, и все будут проникаться осознанием величия мироздания. Девиз, который я могу придумать для этого, таков: небеса возносят славу Вечному! Мы будем этим воспитывать у людей религиозность, но беспоповскую, мы будем воспитывать их к смиренномудрию». Русские, по словам Гитлера, были отрицательными в разрыве с церковью. А вот его музей должен бы стать в то же время позитивным: «Я поставлю в него статуи и бюсты тех великих людей, которые открыли постижение знаний и устранили суеверия, которые пытались увидеть новую картину мира». Самое лучшее для того, чтобы открыть человеку глаза, — это «картина, изображение»: «Один небольшой телескоп в общине, и прорвется целый мир! Надо разбить представление, которым оперирует церковник, что знание со временем меняется, в то время как вера остается неизменной: о, как изменилось знание, а вера церкви осталась неизменной!»[1508] 5 июня 1942 г. Гитлер потребовал, что «необходимо сделать все, чтобы на все будущие времена предотвратить превращение широких слоев немецкого народа в духовных калек, и все равно, проявится ли это как религиозное безумие или какая-либо другая форма психического расстройства. Поэтому он распорядился, чтобы во всех больших городах были устроены обсерватории — насколько это возможно, — потому что, как показывает опыт, обсерватории представляют собой лучшее средство расширения у людей картины мира и тем самым предотвращения умственной атрофии»[1509].

В таких помыслах находит выражение картина мира Гитлера, несущая отпечаток естественных наук, вся его критика религии — и его биологизм также является частью этого! — соотносит его с рационализмом XIX в. Вот почему он так часто и так яростно выступал против тенденций в своей партии, которые рассматривали национал-социализм как новую религию или новый «миф». 11 апреля 1942 г., например, он в очередной раз подчеркнул во время застольной беседы, что книга Розенберга «Миф XX века» не может считаться официальной партийной публикацией. Он в свое время «категорически отказался придавать этой книге партийно-папский характер, так как уже само ее название было сомнительным. Ибо нельзя сказать, что „Миф XX века“ хотят противопоставить таким образом чему-то мистическому, направленному против интеллектуальной концепции XIX века, но, являясь национал-социалистом, следует сказать, что вера и знание XX века противопоставляются мифу XIX века»[1510]. Шпеер отмечает, что Гитлер так же недвусмысленно высказался против мифа об СС, созданного Гиммлером: «Что за несуразица! Мы теперь наконец-то вступаем в период, в котором весь мистицизм будет оставлен позади, а он вдруг все снова начинает сначала. Тогда уже нам лучше просто не расставаться с церковью. У нее, по крайней мере, есть традиция. Мысль о том, что когда-нибудь меня провозгласят „святым от СС“! Только представьте это себе! Я бы в гробу перевернулся!» По словам Шпеера, Гитлер и Геббельс высмеивали причудливые идеи и псевдорелигиозные взгляды Гиммлера[1511]. Геббельс сообщает в своем дневнике о разговоре с Гитлером 19 августа 1935 г., в котором Гитлер сказал: «Розенберг, Гиммлер и Дарре должны прекратить свой культовый вздор»[1512].

Напротив, Гитлер неоднократно приводил довод о том, что его мировоззрение якобы базируется на строго научных знаниях. В своей речи 26 мая 1944 г. он дал определение тому, что он понимает под