года, а формальное завершение раздела Германии и Европы в 1990 году. Однако этот год стал бы последним годом существования советского государства, а значит, и последним годом советских отношений с Соединенными Штатами (да и со всеми государствами).

В начале года президенты Буш и Горбачев обменялись ставшими уже обычными ежегодными новогодними поздравлениями с Новым годом. В поздравлении Горбачева прямо отмечалось, что холодной войны больше нет, и оба лидера выразили уверенность в будущих отношениях. Конечно, в обеих странах существовали опасения и сомнения относительно хода и даже судьбы горбачевской перестройки в Советском Союзе. И внутренние события в этой стране были в центре внимания и влияния на советско-американские отношения, наряду с одним большим пунктом незавершенного дела - восстановлением согласованного глобального баланса стратегических вооружений на более низких уровнях сил, чтобы дополнить и подкрепить демонтаж военной конфронтации в Евросоюзе, согласованный в 1990 году.

Президент Буш также позвонил Горбачеву в день Нового года, и они обсудили переговоры по стратегическим вооружениям и ситуацию в Персидском заливе.

 

Государственный секретарь Джеймс Бейкер 4 января направил послание по вопросам стратегических вооружений министру иностранных дел Эдуарду Шеварднадзе (все еще находящемуся на своем посту в последние дни). Эти два вопроса, один из которых касался двустороннего контроля над вооружениями, а другой - двусторонних консультаций и сотрудничества в горячем кризисе в Персидском заливе, были доминирующими в текущей внешней политике. Но внутренние события в Советском Союзе вскоре добавили еще один элемент, который грозил затмить оба: применение советскими властями смертоносной силы в Вильнюсе, Литва, 13 января, и в Риге, Латвия, неделю спустя. Восемнадцать гражданских лиц (и двое из сил безопасности) погибли в этих двух инцидентах.

В своем первом комментарии Буш охарактеризовал "ход событий" в Литве как "глубоко тревожный". Он отметил, что "перемены в Советском Союзе помогли создать основу для беспрецедентного сотрудничества и партнерства между Соединенными Штатами и Советским Союзом. События, которые мы наблюдаем сейчас, совершенно не соответствуют этому курсу". Он заявил, что "мы осуждаем эти действия, которые не могут не повлиять на наши отношения", но он также мудро пожелал лучше понять ситуацию, прежде чем реагировать. Обе палаты Конгресса приняли резолюции, решительно осуждающие действия СССР в балтийских республиках и рекомендующие президенту рассмотреть вопрос об эко номических санкциях. Но, несмотря на аналогичную рекомендацию его собственного межведомственного комитета заместителей (под председательством Роберта Гейтса), Буш не ввел даже символических санкций.

26 января министр иностранных дел Александр Бессмертных, недавно вступивший в должность, вылетел в Вашингтон. После встречи с президентом 28 января прессе сообщили, что в связи с ситуацией в Персидском заливе запланированная встреча на высшем уровне переносится с середины февраля на середину года. Это объяснение было правдой, но не всей правдой - очевидно, что пока ситуация в Прибалтике не прояснится, встреча на высшем уровне нецелесообразна. Помимо заверений в намерении не применять силу в Прибалтике, Бессмертных подчеркнул преемственность со своим предшественником в политике и неизменную поддержку Горбачевым мирных реформ внутри страны и сотрудничества с США в построении нового мирового порядка. Он также согласился на публикацию важного совместного заявления, подтверждающего приверженность СССР и США резолюциям ООН и усилиям коалиции по прекращению иракской оккупации Кувейта.

 

На следующий день президент Буш выступил с обращением "О положении дел в стране" к Конгрессу и американскому народу. Он назвал окончание холодной войны победой всего человечества. Отметив, что лидерство Америки сыграло важную роль в создании "целостной и свободной Европы", он также подчеркнул, что "наши отношения с Советским Союзом важны не только для нас, но и для всего мира. Эти отношения помогли сформировать эти и другие исторические изменения". Заявив, что Соединенные Штаты "глубоко обеспокоены насилием в Прибалтике" и довели эту обеспокоенность до сведения советского руководства, американские лидеры получили заверения, что ситуация в Прибалтике изменится. Поэтому "Мы будем внимательно следить за развитием ситуации. И мы будем поддерживать наши контакты с советским руководством, чтобы поощрять дальнейшее стремление к демократизации и реформам. Если это возможно, - сказал он в заключение, - я хочу продолжать создавать лазурную основу для американо-советского сотрудничества". Трудно представить себе больший контраст с поспешным отпихиванием от губ реакции администрации Рейгана на сбитый КАЛ-007 восемью годами ранее.

Неделю спустя Буш вновь отметил, что "когда мы видим репрессии в Прибалтике, очень трудно вести бизнес как обычно", и "мы должны убедиться, что против этих стран Балтии больше не будет применяться сила, и что эти вопросы могут быть решены мирным путем". В противном случае, - сказал он, - не только наши торговые отношения будут отброшены назад... но и остальные наши отношения в целом могут стать проблемными. Я этого не хочу". И он привел несколько конкретных примеров, первым из которых было то, что советское руководство "неизменно поддерживало наши цели в Персидском заливе". И это, - подчеркнул он, - очень, очень важно". Он также отметил ограничение поставок оружия в Западное полушарие, сотрудничество в прекращении конфликта в Анголе и "многие вещи", в которых "в наших интересах тесно сотрудничать с Советами". На следующий день, давая показания в сенатском комитете по международным отношениям, Бейкер ясно дал понять, что одним из них является соглашение о сокращении стратегических вооружений (СНВ), как можно скорее, "в наших национальных интересах".

 

Горбачев продолжал свои усилия, чтобы убедить Саддама Хусейна вывести войска из Кувейта, но 21 февраля он позвонил президенту Бушу и сообщил ему, что его последние усилия не увенчались успехом. Когда 23 февраля коалиция во главе с США начала военные действия, Советский Союз поддержал "Бурю в пустыне".

Ключом к продолжению американо-советского сближения оставались, однако, советские внутренние события. К середине марта стало ясно, что Горбачев не собирается вводить президентское правление или применять силу для принуждения к покорности непокорных балтийских правительств, и что, по словам Буша, короткое трагическое применение силы в середине января действительно оказалось "аномалией, а не новым образом жизни". Вашингтон, однако, оставался все более обеспокоенным внутренней ситуацией в Советском Союзе.

14-17 марта Бейкер находился в Москве для обсуждения с Бессмертных (и встречи с Горбачевым 15 марта) всего спектра вопросов - Персидского залива и Ближнего Востока, региональных конфликтов, спора, возникшего по поводу условий Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), и вопросов СНВ. К моменту второго раунда переговоров Бейкера и Бессмертных в Кисловодске, хотя некоторые вопросы ДОВСЕ и СНВ остались нерешенными, было достигнуто соглашение о созыве совещания по Ближнему Востоку. К моменту проведения второго раунда переговоров Бейкера и Бессмертных в