Шрифт:
Закладка:
В контексте этой ситуации Горбачев начал склоняться вправо, чтобы подчеркнуть "закон и порядок". 27 ноября маршал Язов в телевизионном выступлении сообщил, что Горбачев разрешил применить силу в случае необходимости для защиты правительственных объектов, памятников (некоторые из которых были испорчены или свергнуты в Прибалтике) и для защиты военнослужащих (некоторые из которых подвергались открытому преследованию). 23 ноября Верховный Совет принял постановление о борьбе с экономическим саботажем (возрождая термин, широко использовавшийся в сталинские времена), а в конце января указом президента КГБ был наделен широкими полномочиями по охране экономики. 2 декабря либерал Вадим Бакатин был заменен на посту министра внутренних дел бывшим шефом КГБ (а затем партии) Латвии Борисом Пугой, а его заместителем стал герой афганской войны генерал-полковник Борис Громов.
17 декабря вновь собрался Съезд народных депутатов. Во вступительном слове Горбачев предостерег от "темных сил" национализма и потребовал проведения всенародных референдумов в каждой республике по новому Союзному договору, будучи уверенным, что подавляющее большинство в большинстве, если не во всех республиках, хотят сохранить союз. Он также сказал, что стране необходимо от двенадцати до восемнадцати месяцев твердого правления исполнительной власти, чтобы предотвратить ее распад.
20 декабря съезд (и, очевидно, Горбачев) был потрясен неожиданной отставкой с поста министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе, который предупреждал об опасности диктатуры. N9 Несмотря на давнюю дружбу и тесные политические связи между Шеварднадзе и Горбачевым, Шеварднадзе был обеспокоен готовностью Горбачева, пусть и неохотно, дать большую свободу действий консерваторам в администрации - и не защищать его более энергично против нападок консерваторов на их общую внешнюю политику: 2 В противоположность этому, шеф КГБ Владимир Кючков в телевизионном выступлении II декабря и на съезде 22 декабря возложил вину за растущие трудности на "антикоммунистов" как внутри страны, так и за рубежом.
25 декабря съезд утвердил новые исполнительные полномочия президента Горбачева и реорганизацию его исполнительной власти. Он также распорядился провести национальный референдум по новому Союзному договору.
27 декабря Горбачев протолкнул своего кандидата на новый пост вице-президента, Геннадия Янаева, консервативное ничтожество, который был первоначально отвергнут и окончательно утвержден (1 237 против 563) только после настояния Горбачева.
В конце года произошел успешный переход от беспорядков в Восточной Европе к новой объединенной Европе. Но внутренние проблемы Советского Союза нарастали, и перспективы на следующий год были в лучшем случае неоднозначными и неопределенными. 31 декабря в новогоднем обращении Горбачев назвал 1990 год "одним из самых трудных в нашей истории" и заявил, что "нет более святого дела, чем сохранение и обновление Союза".
Горбачев успешно вел советскую внешнюю политику к историческому сближению с Западом и реинтеграции единого мира. Он вполне заслужил Нобелевскую премию мира, присужденную ему 15 октября. Он также успешно преодолел сильную оппозицию в советском руководстве, начав политическую демократизацию в стране, и нейтрализовал Коммунистическую партию как потенциальную силу, блокирующую политические и экономические реформы и новый курс во внешней политике.
Однако Горбачев не смог контролировать, направлять или даже предвидеть последствия гласности и демократии. Он не смог полностью или своевременно оценить сильное давление на республиканские и региональные власти и растущий национальный сепаратизм в нескольких республиках. И он временно отложил экономическую реформу, приняв менее чем половинчатые меры, которые на самом деле имели отрицательный эффект. Наконец, к концу года он столкнулся с растущим политическим напряжением между реформаторами и консерваторами, которое могло принять непредсказуемые формы.
К концу года Горбачев по тактическим соображениям отклонился вправо, хотя он по-прежнему был полон решимости продолжать перестройку. Опасения заставили его все больше и больше уступать консервативным элементам в своей администрации, чтобы предотвратить насилие как в стремлении к переменам, так и в их блокировании. Он считал, что они, как и он, все еще привержены мирным переменам и реформам и все еще находятся под его контролем. Оба предположения оказались необоснованными в предстоящем роковом году.
Отношения Горбачева с президентом Бушем теперь были хорошо налажены, и он с нетерпением ожидал встречи с Бушем на московском саммите в 1991 году, который ознаменовался подписанием договора СНВ о сокращении стратегических вооружений. В то же время на этом горизонте появились тучи. В частности, советские военные, с их относительным подъемом, особенно после ухода Шеварднадзе, начали интерпретировать ДОВСЕ таким образом, что на периферии советские обязательства по сокращению вооружений будут снижены, что вызовет растущую озабоченность в "гнезде" и потребует определенных усилий для их сдерживания в ближайшие месяцы. Тем не менее, в целом, советско-американские и советско-восточные отношения были на более прочном фундаменте, чем за многие годы.
За первые два с половиной года своего срока президент Буш перешел от осторожной осмотрительности к новой степени вовлеченности и уверенности. Это проявилось в отказе Буша отказаться от отношений, когда внутренние проблемы в Советском Союзе вызвали сомнения у общественности США в конце 1990 и начале 1991 года. Это также было очень заметно в сотрудничестве, которое обе стороны проявили при урегулировании иракско-кувейтского кризиса и войны в Персидском заливе в 1990-91 годах. Хотя некоторые круги в обеих странах продолжали высказывать подозрения относительно мотивов другой стороны в кризисе и войне в Персидском заливе, на самом деле правительства двух стран были согласны с основным курсом, и опыт кризиса в Персидском заливе помог укрепить взаимное доверие и перспективы будущего сотрудничества. Так же, как и совместные американские и советские подходы к решению многих других конфликтов в Третьем мире.
Венцом 1990 года стало решительное прекращение военной конфронтации между Востоком и Западом в Европе и воссоединение Германии и Европы. Это был конец холодной войны. Однако в конечном итоге отношения Москвы с Соединенными Штатами и остальным миром будут зависеть от исхода нарастающего внутреннего кризиса в Советском Союзе.
Крах коммунистического правления и Советского Союза, 1991 год
В начале 1991 года никто ни в Москве, ни в Вашингтоне, ни где-либо еще не мог предположить, что этот год станет свидетелем не только конца коммунистического правления в Советском Союзе, но и распада самого государства. Год обещал быть новым даже без таких катаклизмов. Это был первый год эпохи после холодной войны, если считать окончанием старой эры противостояния не падение коммунистического правления и советской гегемонии в Восточной Европе в конце 1989
