Хельсинки для короткой встречи, посвященной кризису в Персидском заливе. Встреча была организована в кратчайшие сроки по инициативе президента Буша (и недалеко от Москвы для удобства президента Горбачева), чтобы выразить солидарность двух стран - и подтвердить, что она будет продолжаться. Американо-советское сотрудничество в поисках выхода из кризиса продвинулось в двух важных аспектах. Во-первых, Соединенным Штатам удалось добиться принятия Советским Союзом формулировки в совместном заявлении, подтверждающей поддержку всех резолюций Совета Безопасности ООН и гласящей: "Ничто, кроме полного выполнения резолюций Совета Безопасности ООН, не является приемлемым". В нем выражалось "предпочтение" "мирному разрешению кризиса", но подтверждалось, что обе страны будут "едины против агрессии Ирака, пока существует кризис", и если нынешние шаги не принесут успеха, рассмотреть дальнейшие шаги, чтобы "продемонстрировать вне всякого сомнения, что агрессия не может и не будет оплачена". Горбачев принял это твердое обязательство, несмотря на попытки Примакова и некоторых других смягчить его.

Вторым новым элементом совместного заявления в Хельсинки стало соглашение о том, что после достижения целей резолюций, а не в рамках урегулирования этой проблемы, две страны будут "активно работать над разрешением всех оставшихся конфликтов на Ближнем Востоке". По сути, Буш отменял всю политику холодной войны, направленную на то, чтобы не допустить Советский Союз на Ближний Восток, и соглашался с тем, что страны Хво должны работать вместе в поисках урегулирования арабо-израильско-палестинского конфликта и других конфликтов в регионе. Хотя "международная конференция" прямо не упоминалась, она явно не исключалась (и в частных беседах было решено добиваться возрождения международной конференции). Развивалось американо-советское политическое партнерство.

Дополнительные встречи Бейкера и Шеварднадзе проходили несколько раз в Нью-Йорке 26 сентября - 0 октября, Москве 7-8 ноября, Париже 18-21 ноября, Нью-Йорке 28 ноября, Вашингтоне и Хаус-тоне 9-12 декабря и касались переговоров по стратегическим аннам и кризиса в Персидском заливе. На последней встрече вновь рассматривался ряд других региональных конфликтов и новый вопрос о чрезвычайной экономической помощи Советскому Союзу.

Тем временем продолжали развиваться другие контакты на высоком уровне. С военной стороны в марте Советский Союз посетил адмирал Уильям Кроу, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов. Генерал Михаил Моисеев, начальник советского Генерального штаба, приехал в Соединенные Штаты в октябре. Также в октябре Советский Союз посетил министр обороны США Дик Чейни, который имел возможность выступить в Верховном Совете (а также был принят Горбачевым). В ноябре впервые Верховный союзник НАТО

 

Командующий европейскими силами генерал Джон Гэлвин посетил ВМС США в качестве гостя министра обороны Язова. Американские и советские военно-морские визиты также были взаимными в Сан-Диего в июле и во Владивостоке в сентябре.

В экономической сфере Горбачев, хотя и медленно, но все же встретился с министром торговли Робертом А. Мосбахером (и Бейкером) и пятнадцатью ведущими американскими бизнесменами в сентябре. (Находясь в США на июньском саммите, Горбачев также организовал встречу с лидерами американского бизнеса, а также с лидерами Конгресса, чтобы лоббировать увеличение торговли и инвестиций). В декабре Советский Союз также посетила делегация гостей из Школы бизнеса Колумбийского университета, что способствовало дальнейшему развитию контактов по вопросам управления бизнесом. И, наконец, хотя переговоры в Хьюстоне 9-12 декабря о возможной прямой экономической помощи Советскому Союзу со стороны Запада все еще носили ознакомительный характер, в конце года президент Буш объявил 12 декабря, что он отменит поправку Джексона-Вэника, чтобы Советский Союз получил право на гарантии экспортных кредитов. 29 декабря он подписал указ об этом и предоставил кредитные гарантии на сумму Sl млрд. для экспорта зерна. Он также предложил создать специальную ассоциацию Советского Союза с Международным валютным фондом и Всемирным банком, смягчив тем самым прежние возражения администрации против членства СССР в этих органах.

 

 

 

Нарастающий кризис в Советском Союзе

 

Наиболее серьезные испытания американо-советских отношений в этот период были вызваны переходом Горбачева на более консервативную позицию в отношении внутренних экономических и политических реформ, а также периодическими локальными репрессиями в странах Балтии и более широкими усилиями по поддержанию порядка с осени 1990 года по весну 1991 года. Многие американцы, но не администрация Буша, восприняли такие признаки, как отставка Шеварднадзе в декабре 1990 года и жестокие местные репрессии в Вильнюсе, Литва, и Риге, Латвия, в начале 1991 года, в дополнение к отступлению Горбачева от амбициозного предложения о 500-дневной экономической реформе осенью 1990 года, как признаки отказа Горбачева от реформ. Это была поспешная и неверная оценка, как показали последующие события, но она учитывала взлеты и падения очень трудной глубокой трансформации советского общества, экономики и государства.

После победы, одержанной им в июле на Двадцать восьмом съезде Коммунистической партии, помимо реорганизации руководства и переноса центра тяжести власти с партии на государство, а также принятия мер по объединению Германии и Европы, Горбачев вновь обратился к масштабной задаче проведения фундаментальной экономической реформы без развязывания социального и политического бунта. 1 августа Горбачев встретился с Бмисом Ельциным, и они договорились о подходе к экономической реформе. Была оперативно создана рабочая группа экономистов, которую возглавил президентский советник Станислав Шаталин. В конце того же месяца Горбачев и Ельцин встретились снова, чтобы обсудить разрабатываемый "план Шаталина" для проведения экономических реформ в течение концентрированного 500-дневного периода. Они также обсудили отношения между центральными властями и республиками в ходе неконфронтационного, если не конгруэнтного обмена идеями.

Сентябрь и октябрь были отмечены интенсивными дебатами и маневрированием по поводу экономической реформы. Премьер-министр Николай Рыжков, автор гораздо более скромного и ограниченного плана реформ, принятого в декабре прошлого года, атаковал план Шаталина, как и Лигачев и многие другие консерваторы. Горбачев семь раз подтвердил свою приверженность реальным реформам и целям плана Шаталина, даже после нападок Рыжкова. Но он также выразил свою большую озабоченность по поводу дезинтегрирующих социальных и политических усилий быстрого осуществления радикальной реформы. Затем он выступил автором третьего компромиссного плана, объединив элементы подходов Шаталина и Рыжкова в "Аганбегянское предложение по реформе", которое Верховный Совет одобрил в принципе, вместе с расширением полномочий Горбачева по чрезвычайным указам 24 сентября. Однако принятие пакета экономических реформ было отложено до середины октября. 8-9 октября был проведен пленум ЦК, на котором присутствовала все еще мощная партийная машина. А 1,3 октября Горбачев встретился с лидерами одиннадцати республик (три прибалтийские страны и Грузия отказались от участия) для обсуждения новейшего плана экономических реформ. Но консенсуса не было. 16 октября Горбачев представил новую компромиссную реформу в Верховный Совет. В нем не только не было предусмотрено 500 дней, но и не удалось ликвидировать отрасли центральной экономики и развалить колхозы, была менее масштабной