— А вот этого не нужно, — сухо заявил Вольф. — Мой глаз, моя повязка, — он потрогал серебристую вставку на месте потерянного органа, — это память. Такая же как и цвета моего батальона. Верните мне молодость, агент, и клянусь, что 104-ый батальон «Волчья стая», станут грозой среди врагов.

Клон протянул правую руку, а агент ответил на рукопожатие.

— Добро пожаловать домой, командир, — произнес Браво-III. — У нас для вас немало работы. Но сперва, если вы не против, давайте дождемся конвоя с запчастями и доставим этот линейный крейсер в Доминион.

— Не имею возражений, сэр, — Вольф вернул шлем на место. — «Волчья стая», внимание. Разбиться на отряды и прочесать корабль. К моменту прибытия транспортного каравана, я хочу знать о каждом повреждении, какое здесь имеется. Не заставляйте меня жалеть, что я снова командую вашими хмурыми рожами. Пошевеливайтесь! Молодость порождает активность!

* * *

— Присаживайтесь, — я указал Третьей на кресло напротив меня. Смотреть собеседнику прямо в глаза — это самый простой способ доказать свою заинтересованность в откровенном разговоре.

И подчеркнуть тот факт, что ты заинтересован в ответной откровенности. Собственно, по бегающим глазам и отведению взора легко понять лжет ли тебе разумный или фантазирует.

С подавляющим числом гуманоидов это работает безотказно, как и разбор дроидов джавами.

Но не с Третьей.

Эта дамочка, несмотря на свой невысокий рост — чуть более полутора метров — и миловидный внешний вид, в состоянии пробрать до дрожи. Причем без орудия устрашения.

Есть мнение, и не только мое, что данную особенность поведения Третьей следует применять в области дознания. Осталось только придумать как спасти бедных допрашиваемых от инфарктов.

— Для протокола, — девушка бесцеремонно откусила кусок запеченной голени, взяв ее с блюда на столе. — Это была печень неудавшегося экспериментального клона, который даже на донорство не годится…

«Значит все же не обманула».

— … и вообще я не собираюсь нести ответственность за то, что у вас такие слабовольные и психически неустойчивые компаньоны! — девушка ткнула в мою сторону употребляемой конечностью, продемонстрировав, что фраза «откусила кусок голени», соответствует обстоятельствам в полной мере. Она откусила мясо вместе с хрящом и костью.

И сейчас энергично пережевывает.

Так и хочется спросить: «Господи, женщина! Что с тобой не так?». Но, думаю, каждый профессионал своего дела такого уровня как она, должен иметь право на собственные бзики.

В конце концов подобное поведение можно рассматривать как пример безотходной кулинарии.

— Ваши коммандос и Стражники, все такие крутые, все прямо из себя, ветераны многих битв, которые повидали в этой жизни уже некоторое количество вражеского ливера, на деле — лишь маленькие мальчики и девочки, которые убоялись одной миловидной девушки, — в ее голосе прозвучала нотка обиды. — Как будто я монстр какой-то.

— О, не стоит заниматься самобичеванием, — попросил я. — Кто из нас в присутствии десяти разумных не ел человеческую печень?

— И я о том же! — девушка отправила в рот остатки голени. — Что естественно — то не безобразно! Ладно бы я съела ее, пока печень была внутри живого объекта — там да, там варварство. Ну, если без анестезии, конечно… А так — обезболил и делай «кусь»…

И посмотрела на меня такими большими добрыми глазами, что мне стало страшно за свой богатый внутренний мир. Как-то не хочется ложиться под ее скальпель — не хочу недосчитаться некоторых органов.

— Предлагаю оставить этот инцидент в прошлом, — попросил я, подавляя легкое подташнивание. — Вы получили все, что вам предназначалось, не так ли?

— Да, ваши гвардейцы доставили мне столько стазис-капсул, что я даже начала некоторые из них использовать для заморозки продуктов, — захлопала в ладони Третья. — Спасибо вам! Столько вкусной и полезной пищи, да еще и свежей, мне никогда не доставляли…

— Третья, — не в моих привычках обрывать собеседника, но сейчас это явно необходимо. — Переданные вам тела — не еда, а объекты для исследования.

— Точно? — посмотрела на меня девушка с подозрением. — Клянусь, видела на ящиках маркировку: «Свежая заморозка».

— Эта маркировка применяется к криогенным заморозкам организмом, если они находятся в таком состоянии меньше года, — удерживая себя в руках, произнес я, смотря девушке прямо в глаза. — Итак… Скольких вы уже… попробовали?

— Да не будьте хотя бы вы таким недобрым, — девушка мгновенно согнала со своего лица все веселье и предстала передо мной как обычная молодая женщина, уставшая после долгой смены в шахте. — Никого я не ела. Можно подумать, что ваши гвардейцы допустили бы хоть один акт каннибализма! Не на мусорке же работаем, а на секретном объекте. Правила приличия приходится соблюдать. Да и не люблю я мясо со сладковатым привкусом…

А…

— То есть все произошедшее — это небольшая демонстрация юмора с вашей стороны, надо полагать? — поинтересовался я.

— Нет, это небольшая месть за то, что меня оторвали от проектов по клонированию и программированию разумных! — наморщила носик Третья. — Кто лучше меня знает дорогу к мозгу разумного? Я же с закрытыми глазами могу гипоталамус извлечь через ноздрю, не повредив ничего!

Учитывая, что гипоталамус у большинства разумных видов расположен в промежуточном мозге, то есть прикрыт полушариями и далек от слуховых и дыхательных путей, описанная ей процедура при указанных условиях «не повредив ничего!» невозможна. Вот только я обоснованно сомневаюсь в том, что она преувеличивает свои умения.

— Вот даже как, — легко произнес я. — Значит вам недостаточно того, что у вас имеется собственный кластер клонирующих цилиндров?

— Который работает на производство клонов Бобы Фетта для последующей пересадки мозгов престарелых клонов, — покривилась Третья. — А я, между прочим, ученый! Я экспериментировать хочу! Мне почти удалось подавить психическую блокаду передачи данных в процессе считывания! Представьте, — она с жаром подалась вперед, — что будет, если я сумею этого добиться⁈

— Нам даже не придется задавать вопросы нашим пленникам, — скучающим тоном ответил я. — Мы сможем просто сканировать их память, оцифровывать ее и находить необходимую информацию, минуя волю и нервную систему пленного разумного.

— Именно! — девушка щелкнула пальцами, после чего в один присест опорожнила тарелку с небольшими бутербродами. Я не большой знаток столового этикета, но, думаю, что нырять в блюдо лицом не принято в большинстве цивилизаций, ушедших хотя бы чуть дальше