Подчиняясь воле императора, Македоний принял Энотикон Зенона[1336], и таким образом, осуществился опять раскол между Восточной и Западной церковью, продолжавшийся во все царствование Анастасия. В Константинополе на защиту Халкидонского собора встали монахи монастырей Дия Вассиана, акимитов и Матроны. Они отказывались от общения с патриархом, и все усилия Македония восстановить согласие были тщетны. С соизволения императора он делал попытку соборного обсуждения халкидонских определений. В Соборе участвовали находившиеся в Константинополе «восточные» епископы. Но и после этой попытки раздор с монахами продолжался, и разные меры понуждения не приводили ни к каким последствиям, кроме еще большего раздражения.[1337]

Склоняясь к монофизитству по своим религиозным убеждениям, Анастасий не был вообще расположен преследовать людей за веру. Евагрий дает общую его характеристику в таких словах: «Будучи миролюбив по характеру и имея большую опытность в государственных делах, Анастасий не желал никаких новшеств, особенно в делах церковных. Его заботы были сосредоточены на том, чтобы устранить смуты и водворить глубокий мир между своими народами. Поэтому он был против всяких разделений и пререканий как церковных, так и гражданских».[1338] Но дух времени был иной, христианский мир пребывал в раздоре из-за Халкидонского собора, и крайние партии находились в ожесточенной борьбе. Патриарх Македоний поддерживал в мере возможности церковный мир и в течение нескольких лет жил в согласии с императором. Упорный протест столичного монашества, с акимитами во главе, ставил его в весьма трудное положение.

Отношения резко изменились с 506 года. Многие епископы стали публично заявлять осуждение Халкидонского собора, а в Сирии началась ожесточенная борьба против него. Евагрий, описывавший ее перипетии почти сто лет спустя после событий, констатирует, на основании современных свидетельств, наличность трех партий: 1) одни твердо стояли за Халкидонский собор и анафематствовали тех, кто его отвергал, 2) другие отвергали этот Собор и анафематствовали как Халкидонское вероопределение, так и «томос» папы Льва. Между этими двумя партиями стояла 3) третья, которую составляли те, кто более всего дорожил церковным миром. Их объединяло признание Энотикона. Но в этой партии не было единодушия, так как одни склонялись на сторону Халкидонского вероопределения, а другие более сочувствовали монофизитскому учению о тайне Воплощения. Эта третья партия имела своим представителем патриарха Антиохии Флавиана, который старался водворить мир и сдерживал борьбу против Халкидонского собора. Самым ожесточенным врагом патриарха в его усилиях водворить мир в церкви был Филоксен, талантливый проповедник и изящный писатель на родном ему сирийском языке. В ожесточенной борьбе против Халкидонского собора Филоксена поддерживали епископы: Элевзиний — города Сасима в Каппадокии, Никий — города Лаодикеи, Константин — Селевкии и другие. Во время поездки имп. Анастасия в Кизик в 507 году Филоксен нашел к нему доступ, и император привез его с собой в столицу, а вместе с ним одного художника, земляка Филоксена, которому поручил роспись храма св. Стефана во дворце Елены. Император потребовал от патриарха, чтобы он принял Филоксена в церковное общение. Но патриарх считал Филоксена еретиком и отказался исполнить волю императора. Живопись приезжего художника вызвала соблазн и была обозвана манихейской, как тогда честили всех врагов Халкидонского собора константинопольские монахи.[1339] В городе началось волнение, которое приняло такой тревожный характер, что император издал повеление, чтобы на всех крестных ходах при его особе присутствовал префект города. Не добившись уступки от патриарха относительно Филоксена, император вынужден был тайно выслать из столицы последнего. Среди всеобщего возбуждения некто Ахолий сделал покушение на жизнь патриарха, но тот выказал свое незлобие тем, что вознаградил покушавшегося на него, обеспечив ему существование, как и вообще в интересах умиротворения прибегал к этому средству. Таким образом, первая попытка императора воздействовать на Македония в смысле сближения с монофизитами не имела успеха.[1340]

Ожесточенная борьба в Сирии продолжалась, и с соизволения императора в 509 году состоялся Собор в Антиохии под председательством патриарха Флавиана. На Соборе было выработано новое вероопределение. В нем были осуждены учения Нестория и Евтихия, сочинения Диодора, Феодора Мопсуестийского, принят Энотикон Зенона, помянуты первые три Вселенских собора и в заключение выставлены четыре положения (κεϕάλαια), формулировавшие осуждение диофизитов. Флавиан изложил соборные решения в пространном послании к императору. На Соборе не было достигнуто полного единомыслия, и Филоксен, настаивавший на анафематствовании Халкидонского собора, послал императору свое изложение веры со включением и этого пункта. Анастасий склонился к точке зрения Филоксена.

С целью воздействия на Константинопольскую церковь и ходатайства перед императором в Константинополь явилась депутация от сирийских монахов, числом 200 человек. Среди них был образованный, энергичный и убежденный исповедник монофизитства Север. Уроженец города Созополя в Писидии, Север изучал право в юридической школе Берита, имея в виду вступить на практическое поприще. Но, приняв крещение, он отдался аскетическим подвигам и жил в монастыре Триполиса неподалеку от Майюмы. Епископом Газы был тогда Петр Ивер, с которым Север имел живое общение.[1341] Переход императора на сторону врагов Халкидонского собора воздействовал на патриарха в обратном смысле, и он сблизился с правоверными акимитами. На требование анафематствовать Халкидонский собор Македоний заявил, что такое решение может быть принято только на Вселенском соборе под председательством римского папы. Он отказался принять апокрисиариев Александрийского патриарха, ополчился на Флавиана, не принял и анафематствовал его апокрисиариев. Борьба затянулась на целый год. По свидетельству Феодора Чтеца волнения в столице приняли такой резкий характер, что Анастасий лишил права убежища храм св. Софии и сохранил его только для тех церквей, клир которых склонялся к монофизитству.[1342] С особой энергией против патриарха Македония выступали епископ Галикарнасский Юлиан и монах Север, возбудившие против него обвинение в противоестественных пороках. На поддержку патриарха Македония в его борьбе с врагами Халкидонского собора стали являться в большом числе православные монахи из Палестины. Император был вынужден принять строгие меры охраны, чтобы не допускать их в столицу. Патриарх Македоний представил при посредстве племянницы Анастасия Магны целую книгу в защиту Халкидонского собора с обильными ссылками на свидетельства из писаний святых отцов. Но император приказал книгу сжечь и сослал на оазис в Египет ее автора, монаха Дорофея. Император требовал от патриарха выдачи актов Халкидонского собора. Но Македоний держал их под печатью на престоле храма св. Софии. Евнух Калоподий, эконом храма, доставил акты императору, и они были уничтожены. Открытый переход Анастасия на сторону монофизитов выразился в том, что в одно воскресенье певчие во время богослужения в церкви Архангела Михаила запели Трисвятое с прибавкой «распныйся за ны». В