Деревья повалил с боков и хвоста, но прежде чем развести огонь, пришлось попросить пилотов поднять одну машину в воздух. Заведя тросы под крестец, силой винтокрылой машины, руками десятков солдат, рычагами из стволов сосен, приподняли тушу, освободив передние лапы. Правда, при этом надорвавшаяся вертушка чуть не свалилась на голову команде, но обошлось…

Под колоссальное тело подкладывали ветки, хвост уложили на короткие брёвнышки, в общем, делали всё, чтобы мороз не прихватил намертво бесценный экземпляр к земле. Перед головой твари утрамбовали снег, уложили множество стволов — чтобы контейнер не зарылся в наст, чтобы проще было затащить в него монстра, соснами же мостили дорогу от начала шеи существа до площадки…

— Мне так плохо ещё никогда не было, — жаловалась девушка-лиса, сидя с подругами кружком у костра.

Иригойкойя воспользовался паузой, и пришёл навестить своих. Мирра и Лесавесима наотрез отказались от полёта в полевой госпиталь, мол, перелёт до «Острова» выдержим, а там подлатают, и теперь лежали, согреваясь от огня и тепла Хильи. Физически целым Иланиэль, Диолее, Елене и Дейдре было, пожалуй, ещё хуже — сокрушительный ментальный нокаут всё ещё давал о себе знать. Женщины ничего не ели, так сильно тошнило, только пили бульон, часто отходя в сторонку, чтобы тут же дать съеденному выйти наружу.

— Действительно ужасно, — поддержала Ворожейкина.

По взгляду было видно, что куратор имела в виду всё сразу: горы трупов, колоссальную тварь, пронизывающий холод, тот факт, что они все находятся в глубоком тылу врага, пусть и прекратившего вразумительные действия после гибели самки.

— Зато мы победили! — постаралась приободрить всех Иланиэль.

— Всё равно придётся отступать. — Мирра, услышавшая их разговор, открыла глаза. — Это так страшно — драться и знать, что всё бесполезно. Мы не сможем жить на материке, пока по нему ходит хоть одна такая тварь.

Все замолчали, понимая практическую безвыходность ситуации.

— Даже если перешеек удержат, что с того? — Дейдра печально опустила шикарный хвост в снег. — Всю жизнь провести в страхе? Бояться каждого шороха за окном?

Её наставник не отрывал взгляд от работ у Королевы:

— Ничего, сейчас привезём трофей, узнаем много интересного.

Контейнер уже стоял на земле, а тросы, охватившие чудовище, уже протянули сквозь обе распахнутые створки.

— Всё готово! — помахала руками Хельга, и кицунэ помчался руководить погрузкой.

Сначала хотели подключить в качестве тягловых лошадок вертолёты, но потом от идеи отказались — если лопнет трос, убьет и перекалечит кучу народа, и без того полегло…

Сотни людей, десятки ручных домкратов и рычагов, медленно, метр за метром, двигали весящее десятки тонн существо. После каждого рывка, в котором солдаты и офицеры чуть не рвали себе мышцы и связки, приходилось переставлять вслед за туловищем гигантские лапы самки. Действовать приходилось синхронно, одновременно тянуть всю громадину целиком, одна команда — голову, самая многочисленная — туловище, вторая по числу занятых — хвост. Сначала получалось не очень, но постепенно, поняв динамику движения туши, что мешает продвижению, люди, как муравьи, медленно, но неукротимо, сдвигали Королеву всё больше и больше…

К закату туша полностью поместилась в контейнер, прижатая к правому борту — не желая расчленять существо, ибисовцы специально поместили самку именно так, чтобы уложить хвост вдоль тела.

— Что с малявкой делать будем? — спросила Хельга, в последний раз пройдясь по полу контейнера, чтобы убедиться, что всё в порядке, и тросы намертво пристегнули тело, не давая тяжёлому грузу сместиться в полёте.

— Заберём, конечно же! — удивлённо ответила прилетевшая на очередной вертушке Полякова. — Это же настоящая находка!

— Она практически разорвана осколочной гранатой пополам, — напомнил Лис, понимая, что тяжёлые повреждения во многом обесценили трофей. — Но, лучше действительно взять. Период детства и половой зрелости — очень разные для организма отрезки жизни.

Придя к согласию в этом вопросе, учёные опять задержали отправку вертолёта М-26, что застыл исполинским китом неподалёку — даже верхушки сосен не могли спрятать винтов! Хоть и весила дочка «всего» около тонны, но она лежала сравнительно далеко от контейнера. Вдобавок её спина была разворочена прямым попаданием, и для перемещения по снегу пришлось сооружать сухопутный плот — иначе тело могло тут же распасться на два неравных фрагмента.

Прошло почти два часа, прежде чем «принцесса» оказалась рядом с мамой, и, наконец, удалось закрыть створки, забросав предварительно снегом и льдом оба существа…

Аврора уже давно опустилась за горизонт, и покинутый Смоленск стремительно погружался в темноту. Люди уходили из города, роняя слёзы горя и отчаяния. Мужество тысяч солдат, что полегли в лесах, так и не пустив молотоголовых в забитые спешащими убраться с пути захватчиков жителями кварталы. Сила граждан, что до седьмого пота трудились, сооружая оборонительные рубежи, а потом и сражались с профессиональными военными плечом к плечу. Пот пилотов, водителей, машинистов железных дорог, экипажей речных судов, что, не зная ни сна, ни отдыха, вывозили беззащитных горожан сотнями тысяч. Доброта несчётного множества семей, что без колебаний и ропота согласились принять людей, потерявших всё в одночасье. Ничто не спасло город, который строился на века…

Погас глубоко под землёй реактор, на улицах власть захватила тревожная тишина, только аэропорт ещё недолго оставался пятном света и жизни. Но и тут, средь поспешно заправляемых и снаряжаемых самолётов, уже чувствовалось дыхание запустения и смерти. Люди уже не проявляли такой привычной аккуратности, оставив после себя горы самого разнообразного мусора, неубранного снега, к терриконам которого добавлялись новые и новые порции. Небеса щедро посыпали белоснежным пухом дома, брошенную технику, шапки застывшей воды оседали на подоконниках, через распахнутые двери и окна проникали в дома и квартиры, такие уютные и светлые раньше, и холодные и тёмные теперь. Город уже почти умер…

Мирру, которую уже донимал жар, устроили на спальном месте, пристегнули, Лесавесима кое-как устроилась в «бороде» — оказалось не так просто лечь, чтобы и удобно было, и не тревожить покалеченное крыло. Команда ИБиСа, как это часто бывало, уходила одной из последних, набив отсеки «Стрелы» бесценным грузом — биологическими образцами, касетами с дисками, куда записывалась информация обо всех перемещениях молотоголовых за время сражения, обо всех схватках с врагом, больших и малых.

— Все пассажиры на месте, — смертельно уставший Элан плюхнулся в правое кресло, — груз закреплён, можем взлетать.

Хельга тут же передала управление штатному ИР «атомного» самолёта, будучи не уверенная в собственных способностях — удар о дерево, помимо прочего, повредил скелет. Только загудели турбины, начали подсекать податливый воздух винты, а