— Привет, — донеслось из камеры Мэллоу — судя по голосу, Джона разбудили шаги и лязг решётки.

— Спи, — отозвался Гедимин. От восьми часов, проведённых в неподвижном ожидании, он устал так, как не выматывался ни за сутки работы с ирренциевой фольгой, ни за смену с пневмомолотом на руднике. «Понятно, почему делали перерыв. Операторы устали ещё сильнее,» — мрачно думал он, дожидаясь, пока вода вечернего умывания высохнет на коже. «Видимо, станция не очень нужна, если её могут отключить на неделю.»

Он тихо вздохнул и прикрыл глаза. Не прошло и минуты, как под веками задрожала тёмная вода, подсвеченная изнутри. Холодное синеватое сияние поднималось со дна, обволакивая столбчатые колонны урановых сборок. Это определённо был уран — сармат, сколько ни вглядывался, не заметил в спектре его свечения примесей желтизны…

04 января 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

«Сегодня закончили быстрее,» — думал Гедимин, с усталым одобрением глядя на операторов. Они, не обращая внимания на сармата, следили за мониторами и чего-то ждали. «У них ещё полчаса на запуск, как раз успеют к пересменке.»

Минуты шли, а к запуску никто, похоже, не собирался приступать. Гедимин ещё раз проверил показатели сборок, затем — общие, — всё было в порядке. Загрузочную машину уже убрали из реакторного зала, все экраны поставили на место, и изображение, выдаваемое камерой дрона, перестало наконец рябить. Дрон отогнали в угол и прикрепили к переборке, но камеру не выключили — один из операторов наблюдал за залом.

— Ну чего? — сердито спросил конвоир, надавив стальной «клешнёй» сармату на плечо. Тот удивлённо мигнул, но сообразил, что снова дёргает руками, как будто тянется к пульту, — видимо, это охранника и потревожило.

— Когда запуск? — тихо спросил он. — Чего они тянут?

Он не хотел отвлекать операторов, но его всё-таки услышали. Начальник смены поднялся и повернулся к сармату.

— Вы можете идти, — сказал он. — Успеете освободить санпропускник.

— Спасибо, сэр, — с облегчённым вздохом сказал конвоир. — Всё, теск. Твоя работа закончена. Больше никаких станций!

Гедимин изумлённо мигнул.

— А запуск?

Он не успел расслышать, что ответил оператор, — Матейка уже втолкнул его в камеру дезактивации и задвинул крышку люка.

На выходе они столкнулись с вечерней сменой, и охранник вдавил Гедимина в ближайшую переборку, пропуская операторов к отсеку управления. Они, ускорив шаг, прошли мимо, бросив на сармата пару опасливых взглядов. Всю дорогу до главного шлюза Гедимин прислушивался к гулу механизмов внутри корабля, но турбины молчали — похоже, реактор так и не запустили.

— Завтра приведёшь меня на запуск? — спросил он у Матейки.

— Нет, — угрюмо ответил тот, покосившись на часы.

«Они всерьёз решили затянуть до понедельника?» — сармат недоверчиво хмыкнул.

— Тогда — когда?

— Никогда, — буркнул охранник, подталкивая Гедимина к открытому фургону. — Дальше распоряжений не было.

Гедимин, быстро развернувшись боком к проходу, успел выглянуть наружу сквозь закрывающийся люк и увидеть неподвижный жёлтый корабль с синими полосками и полицейские посты с двух сторон от него. «Может, больше сюда не вернусь,» — подумалось ему, но тут же он ухмыльнулся. «Через три года привезут обратно. Если реактор не демонтируют, замену топлива никто не отменял.»

… — Ну что, Джед? — Мэллоу, которому давно полагалось спать, и который вроде бы лежал тихо, когда Матейка привёл Гедимина, теперь, когда охранник ушёл, снова высунулся из камеры. — Снова атомная станция? Как она там, ещё не скоро взорвётся?

Гедимин сердито сощурился. Лет десять назад он взялся бы за подробные разъяснения, но сейчас только устало вздохнул.

— Ты успеешь выйти.

— Вот это-то и пугает, — хмыкнул Мэллоу. — Сейчас-то мы далеко, и ближе нас не пустят. А потом — кто знает, куда меня занесёт?

Сармат провёл мокрой ладонью по макушке — это немного уняло гул в голове. Он думал об отложенном запуске. «Может, так и правильно. Выждут, убедятся, что всё в норме, утром вернутся и запустят. Может, и нам следовало работать медленнее,» — он досадливо сощурился. «Если бы мне дали каких-то два года…»

18 января 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Идём-идём, — поторопил Гедимина конвоир Матейка. — Вот твой космодром. Сейчас оставлю тебя на старом месте и… Твою мать!

Едва обогнув карантинный ангар, экзоскелетчик налетел на штабеля контейнеров. Они были расставлены слева от ворот ангара — десятка четыре, не меньше, разного размера, но с одной и той же маркировкой биологической опасности. Охранник в ярко-фиолетовом «Тилацине» без средней пары «рук» натягивал вокруг штабелей полосатую ленту. Запоздало заметив чужаков, он двинулся вперёд.

— Сюда нельзя, — сказал он. — Прошу прощения, офицер. Тут нужно место для погрузчика.

Ряды ящиков протянулись до самых скамеек, полностью перегородив проход вдоль ангаров. С другой стороны стоял ещё один «Тилацин» той же окраски, с облегчённым вооружением и отсутствующей парой «рук». За ним виднелся тот самый погрузчик, неподвижно стоящий у пустого ангара с настежь распахнутыми воротами. Из ангара доносился гул и скрежет, изредка заглушаемый громкими командами.

— Разрешение есть? — спросил Матейка и, не дожидаясь ответа, крепко взял Гедимина за плечо и поволок назад. — Видишь, тут занято. Сейчас отведу тебя туда, где поспокойнее.

— Поставь меня у пустого ангара, — попросил сармат — ему хотелось посмотреть, как «макаки» спешно перестраивают здание. Конвоир что-то буркнул — кажется, ему эта идея не понравилась.

— Вот тут, — сказал Матейка несколько минут спустя, остановившись в нескольких метрах от ангара аукционщиков, рядом с запасным выходом на космодром. Аукцион шёл — на табло были отмечены два лота: «Джунгси», прошедший конверсию и продающийся как строительный робот, и неопознанный глайдер, кажется, северянского производства, названный в описании «трофейным сарматским транспортом». Гедимин несколько минут его разглядывал, забыв и о наручниках, пристёгнутых к ограждению, и о перестраиваемом ангаре, и о ящиках, перегородивших улицу. «У