бы так же на его месте и на несколько мгновений ощутил странное уважение, потому что из всех французских офицеров, этот — был к нему ближе всех. Буафёрас принадлежал к собственному справедливому и действенному миру, справедливому правосудию, которое не задумывается о том, что мужчин убивают, женщин насилуют, а фермы сжигают дотла. Но в то же время Си Миллиаль жалел своё второе «я», то, которое продолжало бы жить без друзей, без женщин, в холодном одиночестве мужчин, творящих и разрушающих историю.

Внезапно Си Миллиаль почувствовал крайнюю усталость — он надеялся, что всё закончится быстро и безболезненно. Он сожалел обо всём, чего никогда не знал, обо всём, что было уделом других мужчин: жасмин, женская ласка, смех детей, щёлканье шашек в мавританском кафе, пахнущем мятой…

Буафёрас сказал что-то Мину по-китайски, — всего несколько коротких слов, — затем повернулся к Си Миллиалю:

— Мин проводит вас в вашу камеру. Прощайте, Си Миллиаль.

— Прощайте, капитан Буафёрас. Отныне ваши ночи будут очень долгими… как и мои.

Мин взял Си Миллиаля за руку и вывел его наружу. Буафёрас взглянул на часы: семь часов утра. Марендель ещё не вернулся — можно часок поспать.

Он лёг на скамейку и сразу же провалился в крепкий сон.

* * *

Маренделль вернулся с улицы Де-ля-Бомб, 22, с одним пленником и тремя пленницами: шлюхой по имени Фатима, старой ведьмой с накрашенными хной руками по имени Зулейка и её дочерью Айшей. Справиться с этой Айшей было труднее, чем с бешеной кошкой, она кусала, царапала и осыпала оскорблениями сопровождавших её солдат. Как ни странно для девушки из Касбы, одета она была по-европейски — её платье выглядело простым, элегантным и в хорошем вкусе, не было на ней и тяжёлых серебряных украшений, обычных для женщин из простонародья, только золотые наручные часики.

Мужчиной оказался Юсеф Нож, на чьих пальцах красовались тяжёлые кольца. Бывалый преступник, он явился спокойно, но яростно протестовал, когда его разлучили с Айшей, с которой, по его уверениям, они были помолвлены.

На улице Де-ля-Бомб Марендель не нашёл ничего, кроме нескольких листовок, двух ножей, которые можно было считать смертоносным оружием только в самом крайнем случае, и маленького флажка ФНО, какие отыскались бы почти в любом другом доме Касбы.

Он растолкал Буафёраса, который до сих пор спал на скамейке.

— Дохлый номер, — сказал он. — По адресу Си Миллиаля я подобрал сутенёра, его старую ведьму-мамашу и пару девок. Больше ничего. У одной из шлюшек, самой младшей, по крайней мере есть то преимущество, что она чрезвычайно хорошенькая.

— Тогда начнём с неё, — несколько устало сказал Буафёрас.

Здоровенный усатый парашютист втащил Айшу в кабинет.

— Капитан, — обратилась она к Буафёрасу, — ваши люди пытались изнасиловать меня во внутреннем дворе.

Парашютист пожал плечами.

— Она вонзила мне в щёку свои когти, и я отвесил ей хорошую оплеуху. Эта пташка просто наказание божье!

— Ну что, — поинтересовалась Айша, — вы собираетесь отпустить меня? Я ничего такого не делала.

Буафёрас мгновение рассматривал её. Шлюшка не сказала «господин капитан», но «капитан», как женщина, привыкшая к обществу офицеров.

Он схватил её за руку и снял с запястья часы.

— Я подарю их вам, — презрительно сказала она, — но, пожалуйста, отпустите меня.

Буафёрас осмотрел золотой корпус часов.

— С каких это пор у маленьких шлюшек из Касбы появились часы «Картье»?

Лицо Айши сделалось пунцовым.

— Я их нашла.

— Чёрт возьми, — воскликнул Марендель, — она едва меня не поимела! Бюселье, приведи жениха этой дамы.

Юсеф с очень самодовольным видом неторопливо поднялся на веранду, широко улыбаясь.

— Обнимите свою невесту, — сказал ему Марендель, — и поцелуйте её.

Оба капитана наблюдали, как Айша с отвращением отвернулась от сутенёра, когда тот приблизил свои губы к её губам.

— Достаточно, — сказал Буафёрас.

Юсефа увели.

— Очень хорошо. А теперь хватит с нас твоей чепухи. Как твоё имя?

— Айша.

— Где ты живёшь?

— На улице Де-ля-Бомб, двадцать два.

— Ты знаешь Си Миллиаля?

— Какого Си Миллиаля? — отпарировала она высокомерно, глаза её сверкали от ненависти, губы дрожали.

Буафёрас схватил девушку за плечи и начал трясти.

— Оставьте меня в покое, — закричала она, — или я пожалуюсь вашему командиру, майору Жаку де Глатиньи! Он мой друг.

— Марендель, сходи за Глатиньи.

Майор прибыл через пару минут. Под ухом у него осталось немного пены — он брился и только успел вытереть лицо. Он заметил Айшу.

— Что вы тут делаете?

— Спросите капитана.

— Я нашел её на улице Де-ля-Бомб, — сказал Марендель, — по адресу, указанному как почтовый ящик Си Миллиаля. Ты знаешь эту пташку?

— Да.

— Тогда тебе лучше разобраться с ней, — сказал Буафёрас, — она маленькая грязная лгунья. Пыталась выдать себя за девицу из Касбы.

— Она студентка третьего курса медицинского факультета, — спокойно заметил де Глатиньи. — Айша, пройдёмте в мой кабинет.

— Она наплела тебе всяких небылиц, Глатиньи, я уверен, что она знает Си Миллиаля.

Айша вышла из комнаты вслед за майором, бросив на Буафёраса вызывающий взгляд.

— Я и представить не мог, что у Глатиньи, есть такие знакомые, — мечтательно заметил Марендель.

Буафёрас усмехнулся:

— Теперь он увяз в этом по уши! Никто из нас не выберется, пока мы не окажемся на одной доске с феллага — такие же измазанные в грязи и крови. Тогда мы сможем бороться с ними — а по ходу дела потеряем наши души, если они у нас в самом деле есть, так что там, во Франции, некоторые затейники смогут продолжать высказывать свои взгляды с чистой совестью… Приведи сюда этого сутенёра Юсефа, Марендель — я уверен, мы сумеем понять друг друга.

* * *

— Садитесь, Айша, — сказал де Глатиньи. — Я думаю, здесь наверное какая-то ошибка — девушка из «больших шатров» не заводит отношений с людьми определённого класса. Что вы делали в Касбе?

— Я там живу — вы сами видели, как я возвращалась туда домой. Вы собираетесь пытать меня, чтобы заставить признаться?

— Прошу прощения?

— Чтобы заставить меня признаться, что я знаю Си Миллиаля?

— Не говорите чепухи. Я позабочусь, чтобы вас немедленно сопроводили домой… как только вы дадите мне свой настоящий адрес.

— Улица Де-ля-Бомб, двадцать два.

В дверь постучал и вошёл Бюселье.

— Мадемуазель, — сказал он, — забыла свои часы. Похоже, эта маленькая безделка стоит сотни тысяч франков, господин майор. По крайней мере, так говорит капитан Буафёрас.

Он щёлкнул каблуками и вышел. Де Глатиньи вернул часы Айше, которая снова надела их на запястье.

— Если бы не вы, — сказала она, — этот капитан Буафёрас украл бы их у меня.

— Очень сильно в этом сомневаюсь. Он, знаете ли, чрезвычайно богат, но деньги