отстранены. Больше всего проиграли Генри Борелли и Рональд Устика, осужденные по всем статьям. Между ними, вместе с Питером ЛаФрошиа, оказался Энтони Гаджи, осужденный только за сговор с целью кражи автомобилей. С точки зрения оперативной группы, вердикт был неутешительным, а в отношении Джоуи и Энтони - вопиющим поражением.

Фрэнк Пергола постарался сделать это как можно лучше. "Не волнуйся, - сказал он Доминику, - Нино, Джоуи и Энтони придется вернуться и предстать перед судом еще примерно за пятьдесят убийств". Фрэнк преувеличивал, но не намного.

Один из присяжных позже написал в колонке для газеты, что если бы не показания Доминика, Нино Гаджи вышел бы из здания суда таким же полностью оправданным и восхищенным, как Джоуи и Энтони. Однако Нино уже находился в тюрьме MCC в ожидании приговора; судья Даффи немедленно заключил осужденных под стражу. Перечитав вырезку несколько дней спустя и представив себе дядю Нино в оранжевом комбинезоне и кроссовках, задумчиво сидящего в той самой тюрьме, где он когда-то сидел, Доминик убедился: Нино усыпил бы Лесси, если бы у него когда-нибудь появилась такая возможность.

Месяц спустя Нино, все еще непокорного яростного быка, привели в суд для вынесения приговора. До заключения в тюрьму он был единственным сицилийским капо в семье Гамбино, который не спешил целовать неаполитанские ноги Джона Готти - по словам Готти, который разговаривал по секретному правительственному подслушивающему устройству в своем светском клубе в Квинсе. В одном из разговоров Готти пожаловался своему подчиненному на то, как Нино велел одному из своих подчиненных привести Готти к нему на встречу - по поводу неопределенной проблемы в ресторане, который в итоге был сожжен. "Он сказал тебе привести меня? Он под моим началом! Да, скажи ему, чтобы он притащил свою задницу ко мне".

Во время вынесения приговора адвокат Нино Майкл Розен категорически возражал против отчета, подготовленного для судьи отделом пробации перед вынесением приговора. В нем Нино описывался как человек, неспособный жить по "социально приемлемым стандартам". Однако судья Даффи, верный своей репутации сурового прокурора и подсудимого, не стал возражать Розену и назначил Нино и всем остальным осужденным, кроме одного, максимальные сроки заключения, приказав им немедленно приступить к их отбыванию. В случае с Нино максимальный срок означал пять лет.

"Я совершенно уверен, что вашей семье будет больно, что бы я ни сделал", - сказал Нино судья Даффи. "Я лишь надеюсь, что вы осознаете, что любую боль им причинил не я, а ваши собственные действия".

Выдающаяся жилка Нино теперь казалась постоянно переполненной, и ему нечего было сказать. В отличие от дела Эпполито , его адвокаты также не смогли уговорить судью апелляционной инстанции отпустить его под залог на время обжалования приговора. После краткого общения с Розой, его матерью Мэри и четырьмя взрослыми детьми шестидесятилетнего Нино отвезли прямо в Льюисбург, штат Пенсильвания, - в тюрьму строгого режима, а не в прилегающий лагерь. Он не выглядел человеком, который собирается легко отсидеть свой срок.

Генри Борелли было что сказать, когда он предстал перед судьей Даффи, но изворотливому Генри, осужденному за несколько убийств, связанных с автомобильным заговором, грозило пожизненное заключение. Сначала он привел цитату из книги "Цели демократии - проблемный подход", которую, вероятно, обнаружил в тюремной библиотеке во время отбывания наказания на бульваре Эмпайр: "Гарантии нашей свободы находятся в опасности не столько от тех, кто открыто выступает против них, сколько от тех, кто, исповедуя веру в них, готов игнорировать их, когда это оказывается удобным для их собственных целей".

Затем он сказал, что решение Римско-католической церкви отказать Полу Кастеллано в заупокойной мессе навредило ему, католику, в глазах присяжных и что он "виновен только в том, что он итальянец". И наконец, он сказал, что был глупцом, когда верил, что его ждет справедливый суд.

"Вы получили справедливое судебное разбирательство и, на мой взгляд, получите справедливый приговор", - сказал судья Даффи. "Вы были признаны виновным в том, что обычно называют заказным убийством".

Справедливость закончилась пожизненным сроком, плюс по десять лет за каждый из шестнадцати пунктов обвинения в автомобильном заговоре. Судья настоял на том, чтобы Генри никогда не был условно-досрочно освобожден. "Генри Борелли, вы исповедуете римский католицизм. Я бы посоветовал вам молить Бога о прощении".

Генри улыбнулся и повернулся спиной к судье.

Рональд Устика, торговец подержанными автомобилями, который внезапно стал смертельно опасным, как только начал процветать вместе с Роем ДеМео, тоже получил пожизненный срок. Питер ЛаФрошиа, который во второй раз избежал ответственности за убийство Джона Куинна, но был осужден по обвинению в убийстве автомобиля, получил пять лет.

Единственным обвиняемым в заговоре, получившим поблажку от судьи Даффи, был Рональд Турекян, член команды, придумавший термин "Зоомагазин Уолли". Его умение владеть словом спасло его в общении с судьей. Он рассказал о бедном детстве в Канарси, когда его мать умерла, а отец отверг его, и о том, как теперь он встретил женщину, которая его любит, и у него появился "шанс не быть одиноким". Он добавил: "На моих руках может быть жир, но на моих руках нет крови".

Судья Даффи назначил Турекяну пять пятилетних сроков, но постановил, что они будут отбываться параллельно, то есть Турекян получит право на условно-досрочное освобождение через тридцать месяцев. "Когда я пришел сюда, они должны были быть последовательными, - сказал судья.

На этой мягкой ноте дело "США против Гагги" завершилось, но все остальные элементы первоначального обвинения - другие убийства, торговля наркотиками, проституция, порнография, ростовщичество и взяточничество, мошенничество и препятствование правосудию в деле Эпполито - остались не рассмотренными.

К счастью для Уолтера, 7 августа 1986 года, после того как Пэтти Теста и еще несколько человек из первоначальных двадцати четырех обвиняемых решили признать себя виновными, судья Даффи объединил все обвинения в один процесс, а не в четыре, как опасались раньше. Это будет тот самый процесс по делу РИКО, которого Уолтер хотел с самого начала.

Главным обвиняемым станет Энтони Гаджи, главарь преступной группировки Роя ДеМео; еще девять обвиняемых - Джои и Энтони, а также семья Хеллман. В перерисованном обвинительном заключении количество убийств увеличилось до тридцати. "Я могу перечислить еще по меньшей мере двадцать пять убийств", - скажет Уолтер, обращаясь к Винсенту Бродерику, судье, который рассматривал вторую часть дела "США против Гаджи". "Они не были включены в это обвинительное заключение по разным причинам. Мы решили, что тридцати достаточно".

Досудебные маневры заняли полтора года. Судебный процесс начнется 22 февраля 1988 года и продлится мучительные шестнадцать месяцев - дольше, чем любое другое федеральное дело о рэкете. Это будет самая кровавая история, когда-либо рассказанная в зале федерального