как говориться. — Сказала Анечка.

— Интересно на что это вы учились?

— Придурок.

— Так, спокойно. — Вмешалась Варя. — Давайте не будем переходить на личности. У нас есть задача. Эта задача день рождение нашего шефа. Давайте её решать. Нам нужно для достойного решения задачи собрать деньги на подарок. Аня предлагает сумму в пять тысяч. В коллективе четыре человека. Тимофеев против, что скажите вы? — Все посмотрели на меня.

— У меня, зарплата восемь тысяч.

— Шикарно. — Сказал Тимофеев.

— Да. — Сказала Варя.

— Послушайте, а откуда вообще взялась эта цифра? Может, купим букет цветов, и конфеты. — Сказал Тимофеев.

— Жене своей купишь цветы. Константин Сергеевич, мужчина. — Сказала Аня.

— Но, это вам виднее.

— Я бы попросила…

— Тогда коньяка, хороший мужской подарок. — Сказал Тимофеев.

— Ты знаешь, сколько хороший коньяк стоит?

— Пятьсот, пятьдесят рублей, на углу в стекляшке.

— Коньяком за пятьсот пятьдесят рублей, ты будешь дома тараканов травить.

— Хорошо. Что ты предлагаешь?

— Вот, смотрите. — Аня открыла вкладку на телефоне.

— Что это?

— Жан Поль.

— Что?

— Утро с любимой. Так называется эта картина.

— А почему на ней изображён куб и шар?

— Потому ж то куб это мужское начало, а шар это женское.

— А между ними, что?

— Солнечный луч.

— Это пособие по геометрии стоит двадцать тысяч?!

— Это великий Жан Поль. Самый известный экспрессионист нашего времени. Картина идёт с большой скидкой.

— Слушай, а давай я тебе за пятьсот пятьдесят рублей такую же нарисую?

— Что ты там нарисуешь? Это художник с мировым именем.

— А что? Я могу тебе тут такую геометрическую оргию изобразить, что мама не горюй.

— Пошёл ты…

— Тихо. — Снова вмешалась Варенька. — Давайте спокойно. У нас поступило два предложения. Это произведение искусства за двадцать тысяч и коньяк за пятьсот пятьдесят. Но так как тараканов у Константина Сергеевича дома нет, ведь нет? — Она посмотрела на Аню.

— Нет. Жаба у него дома тридцати восьми лет.

— Значит, у нас остался только Жан Поль. Может, у кого ни-будь есть альтернатива «Утру с любимой»

— А может, это, Анечка сама устроит Константину Сергеевичу, «Утро с любимой» а мы потом накроем стол и отметим, как говориться по высшему разряду. И зачем нам этот Жан Поль?

— Хам. Урод. Скотина. Низкий человечишка. Ненавижу. — Анечка бросилась на Тимофеева.

— Прекратите сейчас же.

— Скотина. Я об него ноготь сломала.

— Она мне щеку расцарапала. Ненормальная.

— Господи, на салфетку.

— Урод.

— Хватит, всё. Я прошу вас, возьмите себя в руки. Давайте лучше подумаем, какую альтернативу мы можем придумать этому чёртовому «Утру» Вот например, что он любит? Чем увлекается?

— Баб он любит. — Сказал Тимофеев.

— Тимофеев, всё. — Оборвала Варя. — Анечка, ты его лучше знаешь.

— Что значит лучше, вы, на что намекаете вообще? Ну, баню любит. Шары покатать, в кегель баре.

— Давайте ему банный набор подарим.

— Ты ещё трусы ему подари. Идиот.

— Всё. Трусы никому дарить не будем. — Оборвала Варя. — А сколько стоит абонемент на месяц в его любимом кегель баре?

— Щас, а я потом с ним целый месяц в кегель баре торчать буду?!

— А где ты хочешь торчать? — Спросил Тимофеев.

— Ну, не знаю, на концерт бы сходила.

— Давай ему два билета на концерт подарим.

— Что б он туда со своей жабой пошёл.

— Почему с жабой? — Спросила Варя.

— Потому что на концерты его жаба таскает, а он их, терпеть, не может.

— Хорошо, билеты отменяются.

— Ну, так что? Мы будем брать картину?

— Нет. — Ответил Тимофеев.

— Вам, что наплевать на руководителя?

— Тише, не начинайте. Никому не наплевать на Константина Сергеевича. Лично я готова сдать эти пять тысяч. — Сказала Варя.

— И я! — Сказал Тимофеев. — А вот Козлов. — Козлов это я, простите, что не успел представиться. Но с такой Фамилией, я не очень-то люблю представляться, если конечно к этому не вынуждают обстоятельства. — Козлов — Повторил Тимофеев. — Не может себе позволить раскидываться такими деньгами.

— Да, я действительно не могу себе этого позволить. Но если другого выхода не будет…

— Нет, друг. Ты не можешь оставить своих детей без куска хлеба.

— Но, у меня нет детей.

— Тогда жену.

— И жены нет.

— Что-то же у тебя есть?!

— У меня есть хомяк.

— Вот, видите. Неужели мы оставим бедного хомяка умирать с голоду?!

— Прекрати, Тимофеев. Тоже мне организация объединённых наций. Для твоей зарплаты этот взнос не столь катастрофичен. — Сказала Анечка.

— Возможно! Но я отношусь к той категории людей. Для которых, любое насильственное отторжение капитала является неизгладимой, душевной травмой. Пережить которую, я не в силах. И потому не могу участвовать в этой вакханалии, изымания личных средств у населения.

— Всё, остынь. Константин Сергеевич, тобой последнее время не доволен. — Ответила Анечка.

— А в чём собственно дело?

— Взять, хотя бы твой последний фортель с невыходом на работу без уважительной причины.

— Я был болен.

— Чем? Похмельем?

— Попрошу на меня не клеветать. Я, между прочим, страдал.

— Ага. А тем временем, тут всё программное обеспечение зависло. И если бы не я, ты бы уже искал другую работу. Так, что имей в виду. Я могу, как поспособствовать, что бы ты тут остался, так и попросить Константина Сергеевича, найти тебе замену.

В воздухе повисла напряжённая пауза. Тимофеев сжал кулаки, открыл было рот, хотел сказать, что то хлёсткое, и обидное, но вместо этого произнёс. — А я, что? Я не против, по пять так по пять. Только, что б все скидывались, а не один я. — И он посмотрел на меня. — А то, разные Козловы, норовят увильнуть от общественного дела. Ссылаясь на маленькую зарплату. А у самого семьи нет. Кормить не кого, а хомяк, тот много не ест. Ему и сухаря в неделю достаточно. Вот! — Сказал Тимофеев и сел. Все посмотрели на меня.

— А я, что если другого выхода нет, то я согласен.

— Нет. — Вступилась Варя. — Мы не можем забрать у человека большую часть зарплаты. Я предлагаю. Скинуться ещё по тысяче к пяти. А С Козлова взять две тысячи.

— Ничего себе. Ещё тысяча! А мне скинуться слабо?

— Тимофеев, хватит. Я согласна, — сказала Анечка.

— Значит с нас по шесть, с Козлова две. Скидываемся.

— Я не могу. — Ответил Тимофеев.

— Что ещё?! — Возмутилась Анечка.

— Ничего, у меня только три тысячи.

— Не свисти. Ты вчера зарплату получил.

— Я говорю, что нет. Вот. Он вывернул карманы. — Вот, только три тысячи.

— А на карте?

— А на карте нет ничего.

— А где они?

— А я их снимаю, как только приходят.

— Зачем?

— Не доверяю я всей этой электронике.

— Ты же сам специалист по всем этим делам, как же ты можешь не доверять?

— А вот потому