Шрифт:
Закладка:
Со стороны буфета тянулся знакомый запах хот-догов и попкорна. Но продавали там только лимонад и солены орехи макадамии - ещё одна местная особенность. Кензо купил порцию себе и Элси. Стоили они гораздо больше, чем заслуживали.
Все лучшие места заняли японские матросы. Кензо и Элси смогли усесться только с краю. Они не хотели привлекать излишнего внимания. Когда они принялись за орехи, то быстро выяснилось, что они хрустели гораздо громче, чем попкорн. Хрустя кожурой, они посмотрели друг на друга и улыбнулись.
Без предупреждения погас свет и загорелся экран. Кинотеатры на Оаху постоянно обменивались фильмами друг с другом, но даже их руководители понимали, что зрителям это ничуть не понравится. Киномеханик сразу же запустил хронику новостей.
Хроника оказалась японской. Она было очень похожа на американскую, но всё в ней отражалось, будто в зеркале: войска Союзников там изображались злодеями, а армии стран Оси героями. По аккомпанемент грохочущей пафосной музыки японские солдаты захватывали Китай и Бирму, японские самолеты равняли с землей города Австралии и Цейлона. Им даже удалось потопить в Индийском океане английский авианосец. Когда на экране появился объятый пламенем тонущий корабль, японские матросы закричали "Banzai!".
Каким-то образом, видимо, на подлодке, японцам удалось раздобыть немецкую кинохронику. На экране под прикрытием артиллерии вперед бежали люди в черных касках. Видимо, дело происходило на Восточном фронте. Следом показали других немецких солдат, конвоировавших английских пленных в Северной Африке. Далее зрители увидели, как немецкие подлодки один за другим топили американские транспорты у восточного побережья США. Тонущие суда вызвали очередной хор восторженных криков со стороны матросов, которые, без сомнений, могли по достоинству оценить мастерство своих союзников.
Когда выпуск новостей закончился, лишь законченный оптимист мог рассчитывать, что у Союзных войск оставались хоть какие-то шансы.
- Это всё пропагандистская чушь, - прошептал Кензо в ухо Элси. Та кивнула, но при этом быстро заморгала, стараясь сдержать слезы.
Затем начался вестерн и наступило долгожданное облегчение. Было ясно, что Гэри Купер победит индейцев, спасет красавицу и они будут жить долго и счастливо. Субтитров к фильму не оказалось, но понять происходящее на экране японские матросы могли без особого труда.
Они оказались очень шумными зрителями. До войны, всех крикунов без разговоров выставляли за дверь. Японцев выгонять, очевидно, никто не станет. Кензо полагал, что они станут болеть за апачей или команчей, или кем там были эти индейцы. Но выяснилось, что они все поддерживали высокого белокожего Гэри Купера. "Вали дикарей! - кричали они. - Мочи их всех!". Купер получил больше выкриков "Banzai!", чем немецкие подлодки.
Элси не понимала, что они кричали. На особо громкие вопли она хмурилась, но не более того. Через некоторое время Кензо взял её за руку. Она крепко сжала его ладонь и каждый раз сжимала сильнее, когда раздавались особо яростные выкрики.
- Давай уйдём до того, как загорится свет, - сказал Кензо, когда вестерн подходил к концу.
Когда они оказались в фойе, он уже не был столь уверен в правильности принятого решения. С полдюжины человек в форме солдат японской армии закупались лимонадом и орешками. Однако ему удалось вывести Элси до того, как их заметили.
На улице они принялись часто моргать от яркого света.
- Спасибо, Кен, - сказала девушка. - Приятно выйти из дома ради чего-то ещё, помимо поисков еды.
- Может, как-нибудь повторим? - спросил Кензо, и когда она кивнула, чуть не подпрыгнул от радости. Он повёл её прочь от кинотеатра, подальше от неприятностей. По пути к её дому он спросил: - Неужели, всё так плохо?
Девушка посмотрела на него.
- Ты рыбак. И даже не понимаешь, как же тебе повезло. Поверь, не понимаешь. Все, кто держит кур, больше не отпускают их на выгул. Их крадут.
Кензо предполагал, что до 7 декабря она не знала никого, кто разводил кур. Впрочем, он признавал, что мог быть неправ. Кажется, в некоторых семьях хоули не забыли о своем крестьянском прошлом в какой-нибудь Айове. Он сказал:
- Сейчас всем непросто.
Элси набрала воздуха в грудь. Он мог бы сказать ей что-нибудь вроде: "А ты бы, что делала, если бы твой отец лизал ботинки консулу Ките?!". Но её гнев угас, едва родившись. Она вдруг сказала:
- Прости, я совсем забыла о твоей маме.
Там, в кинотеатре, она сжимала его ладонь. Теперь настала его очередь сжать её руку.
- Спасибо, что помнишь, - сказал он.
Они дошли до её дома и остановились у крыльца. Элси произнесла традиционную фразу:
- Благодарю за приятный вечер.
Кензо её поцеловал. При свете дня это был очень кроткий поцелуй. Если за ними наблюдали её родители, а они наблюдали, ему совершенно не улыбалось, чтобы они запретили им встречаться. Но он её действительно поцеловал, и на всём пути в ботанический сад с его лица не сходила счастливая ухмылка.
Коммандер Минору Гэнда и коммандер Мицуо Футида встретились у входа во дворец Иолани. При встрече они вежливо поклонились друг другу. Гэнда скупо улыбнулся.
- Ну, вот, опять, - сказал он.
- Да, - задумчиво ответил Футида. - Может, в этот раз повезет.
- Хуже-то уже не будет.
Над дворцом развевались японский и гавайский флаги, офицеры поднялись по ступенькам. Стоявшие у входа часовые поприветствовали их, и отошли в сторону, освобождая путь. Офицеры поднялись по лестнице из дерева-коа и прошли в библиотеку. Коллеги из армии, подполковники Минами и Мураками уже ждали их за громадиной викторианского стола. Армейские офицеры выказывали ещё меньше воодушевления относительно предстоящего разговора, чем сам Гэнда.
- Попробуем ещё раз и всё, - произнес Мураками.
Следом в библиотеку вбежал Идзуми Сиракава. Как всегда, местный японец выглядел нервным и очень недовольным тем, что приходилось переводить для оккупантов.
