– Но армия устала. И нехватка продовольствия…

– Говоришь как Райатт.

Я замираю.

– Выходит, он согласен?

У него вырывается вялый смешок.

– Когда дело касается моих решений, Райатт всегда считает, что я должен поступить иначе.

Я царапаю зубами нижнюю губу.

– Просто я волнуюсь.

Лицо Слейда смягчается, а затем он подходит ко мне, остановившись прямо перед моими коленями. Он поднимает руку и проводит ею под моим подбородком, заставив приподнять голову, а потом наклоняется.

– Я не хочу, чтобы ты волновалась. Четвертое королевство сильное. Я силен.

– Я знаю, что ты силен, но твои люди…

Внезапно он сгибает колено и ставит его на матрац между моими ногами – так он прижимает своим весом ткань моей юбки.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, и мой голос срывается на вдохе.

Он наклоняется, и я отклоняюсь назад, отчего Слейд ухмыляется.

– Я не хочу, чтобы ты волновалась. У нас все будет прекрасно.

– Но…

Держа мой подбородок, Слейд наклоняется и скользит своими губами по моим, а мои слова меркнут, и изо рта у меня вырывается прерывистый вдох.

Это не вполне можно назвать поцелуем, но даже на такое легкое прикосновение мое тело откликается, и я таю в его объятиях.

Слейд отстраняется, и я вижу, как в его темно-зеленых глазах вспыхивают искорки желания.

– У тебя доброе сердце, Аурен, – говорит он, обводя большим пальцем мой подбородок. – Я просто хочу, чтобы ты мне доверилась. Поверила, что я смогу уберечь тебя и свое королевство.

– И я тебе доверяю, – искренне отвечаю я. – Но ты сам сказал, что, если они станут на тебя давить, ты отплатишь тем же.

Не пытаясь это отрицать, Слейд ставит второе колено на кровать – теперь справа от моего бедра. Если мне казалось, что моя юбка была узкой, то теперь она стала еще уже, и я не могу пошевелить ногами вовсе. Слейд упирается руками в матрац по обе стороны от меня, и, когда я легонько отклоняюсь назад, он следует за мной.

– Я отплачу тем же, – говорит он, замерев в паре дюймов от моего лица. – Я не стану воздерживаться и применю свою магию. И не стану испытывать угрызений совести из-за мести. Я сделаю все, что от меня требуется, потому что никому нельзя угрожать моему королевству или пытаться навредить тебе.

Я глотаю подступивший к горлу ком. Мне нельзя сейчас так заводиться. Нельзя, ведь мы обсуждаем серьезную проблему, ведь Слейд рассказывает, что не почувствует вины за то, что распространил гниль ценой жизни и земли.

Но я завелась.

Между нами неизменно присутствует притяжение, которое можем почувствовать только мы.

– Не хочу, чтобы из-за меня тебе пришлось убивать.

Слейд улыбается и трется своей щекой о мою. От ощущения его шершавого, гладко выбритого лица мою щеку покалывает от прилившего жара.

– Для этого уже слишком поздно, – мрачно произносит он. – Мои фейские инстинкты не успокоятся, пока не будет устранена последняя угроза тебе, а король во мне не будет сидеть сложа руки, пока другие угрожают моему народу. Я не стану это терпеть. Никому нельзя угрожать тому, что принадлежит мне. Я не стану безропотно это терпеть.

Он наклоняется еще сильнее, заставляя сдвинуться вместе с ним, и теперь безропотно лежу я. Услышав это слово в другом контексте, я чувствую, будто мое тело колют тысячи булавок. Пылкость его взгляда подсказывает, что Слейд именно этого и добивался.

Когда он нависает надо мной, мышцы на его руках становятся напряженными. Слейд опускает взгляд на мою грудь, и между бедер скапливается влажное тепло.

– Но… это плохо, – неубедительно говорю я, хотя пытаюсь приподнять бедра. Пытаюсь и терплю неудачу, потому что он удерживает мою юбку коленями. От того, что я оказалась полностью в его власти, прижимаюсь к нему всем телом, по спине пробегает дрожь.

Безропотно принимая.

– Я и ты, – произносит он, наклонившись вперед, и это притяжение становится еще более мощным. – Нет ничего постыдного в том, чем мы являемся.

Какая опасная мысль.

Он покусывает мою нижнюю губу, облизывает ее. Я не открываю рот, и тогда Слейд кусает сильнее, и от легкой, но резкой боли мое тело наполняется предвкушением. Я высовываю язык, нащупав капельку крови, но Слейд снова прижимается к моим губам и крадет это ощущение.

– Мы могущественные, – говорит он и опускает руку, проведя ею от ключицы до ложбинки груди, разжигая во мне пламя и распространяя это воспламеняющее желание.

Я не должна этого желать. Я должна оттолкнуть его, обсудить это его решение, не отвлекаясь на попытки меня соблазнить. Но я не могу. Не могу, потому что каждым своим прикосновением Слейд вызывает во мне неукротимое желание.

Потому я прогибаюсь в спине, безмолвно умоляя его просунуть руку под ткань, обхватить мою грудь, коснуться меня везде. Я выгибаюсь, и выгибается он – и это все, что нам сейчас нужно.

– Скажи это. – Он касается губами затвердевшего соска прямо сквозь ткань платья и втягивает его в рот. Я хныкаю и запрокидываю голову назад. Слейд опускается к другому соску, а затем принимается облизывать его, потягивая и дразня.

– Прикоснись ко мне, – наоборот требую я.

Он стискивает зубы, прикусив с силой, как пару мгновений назад губу. Сосок простреливает восхитительной болью, и я вскрикиваю.

– Скажи.

Я снова пытаюсь приподнять бедра. И снова. Борюсь со стискивающей меня тканью и чувствую себя застрявшей и стиснутой. Чувствую себя полностью скованной и оттого еще более возбужденной.

Я хочу прижаться к нему, хочу, чтобы он прижался к моему пульсирующему лону, держал меня в объятиях и не выпускал, пока не доставит мне удовольствие.

– Мы могущественные, – сбивчиво и учащенно дыша, повторяю я, уступив его требованиям.

– Правильно, – говорит Слейд, не сводя с меня взора и удерживая им так же сильно, как и руками. – С помощью золота и гнили мы защитим все, что принадлежит нам. Мы станем хуже остальных, когда придет время, и будем во всем лучшими. А потом, черт возьми, уничтожим наших врагов. – Слейд опускается бедрами – наконец-то – и прижимается ко мне. Я издаю стон и дрожу всем телом.

– А почему, Аурен? – спрашивает он соблазнительным напевом.

Слейд прижимается ко мне каменным членом, задев клитор, и я вспыхиваю.

– Потому что… – стону я, смотря ему в глаза, и тянусь к завязкам на его брюках.

Вместо того чтобы бояться этого мира, я могу заставить весь мир бояться меня.

Я просовываю руку в его брюки и обхватываю член, говоря:

– Потому что мы станем злодеями ради друг друга.

Слейд