Шрифт:
Закладка:
Итак, на момент доставления Царской Семьи в Екатеринбург, Янкель Юровский был председателем следственной комиссии Уральского областного ревтрибунала, товарищем комиссара юстиции, членом Коллегии областной Чрезвычайной комиссии, заведующим охраной города.
4 июля 1918 года Юровский был назначен комендантом Дома особого назначения. Но впервые его зловещая фигура появилась в доме Ипатьева раньше, 13/26 мая 1918 года. По этому поводу читаем в дневнике Государя: «Как все последние дни В. Н. Деревенко приходил осматривать Алексея; сегодня его сопровождал черный господин, в кот. мы признали врача»{917}.
Из показаний доктора Деревенко становится понятно, почему Государь принял «черного господина» за медика: «С убийцей Государя Императора Юровским, — показывал свидетель Деревенко, — я встретился в г. Екатеринбурге в июне месяце 1918 года, в доме Ипатьева, где находилась Царская Семья. Там я был как личный врач Наследника Алексея Николаевича, у которого состоял безотлучно с 1912 года, бывши почетным лейб-хирургом Императорского двора. С семьей я был в Тобольске, с которой я уехал вместе в г. Екатеринбург. В Екатеринбурге я, как личный врач, посещал больного Наследника очень часто, с разрешения. Конечно, коменданта Авдеева. Приходил в покой к больному всегда, безусловно, под конвоем.
В одно из посещений, зашедши в комнату, я увидел сидящего около окна субъекта в черной тужурке, с бородкой клинчиком, черной, черные усы и волнистые зачесанные назад волосы, черными глазами, полным скуластым лицом, чистым, без особенных примет, плотного телосложения, широкие плечи, короткой шеей, голос чистый баритон, медленный, с большим апломбом, с чувством своего достоинства, который вместе со мной и Авдеевым пришел к больному. Осмотревши больного, Юровский, увидев на ноге Наследника опухоль, предложил мне наложить гипсовую повязку и обнаружил знание свое медицины.
При нашем входе сидевший тут же Государь встал. Юровский, осмотрев больного, повернулся к столу, остановился, заложив руки в карманы, и начал рассматривать находящееся на столе. После этого мы все вышли.
При выходе я спросил Авдеева: «Что это за господин?» Последний ответил: «Это Юровский». Какую роль он играл, он не сказал, но я знал, что Юровский играл очень важную роль»{918}.
Изменился ли режим охраны в Ипатьевском доме с приходом в него Юровского? Улучшилось или ухудшилось в связи с этим положение Царской Семьи?
Как мы помним, Юровский появился в Доме особого назначения под предлогом смены авдеевской команды, которая запятнала себя воровством. Сегодня нам уже доподлинно известно, что эта причина была ложной и что на самом деле приход Юровского означал начало организации Екатеринбургского злодеяния. При этом пьянство и воровство Авдеева, Мошкина и особенно внутренней охраны были опасны Юровскому и его хозяевам из Москвы не сами по себе и не потому, что они ухудшали жизнь Царственным Узникам, а из-за того, что Авдеев и его люди не подходили организаторам убийства не только в качестве исполнителей, но даже соучастников предстоящего преступления. Мнивший себя чрезвычайно важной фигурой Авдеев был в прямом смысле слова изгнан вон истинными хозяевами положения. Хорошо об этом писал следователь Н. А. Соколов: «Что означала эта перемена? Чувство лодыря, соблазна легкого труда и небывалая по тем временам его оплата привели в дом Ипатьева пьяного слесаря от локомобиля и его пьяную ватагу. По своему круглому невежеству эти распропагандированные отбросы из среды русского народа, вероятно, сами себя считали крупными фигурами в доме Ипатьева. Они не сами пришли сюда. Их сюда посадили, а затем в нужную минуту выгнали»{919}.
Первое, что сделал Юровский и его помощник Г. П. Никулин, это сменил внутреннюю охрану. Обвиняемый Якимов показывал: «Юровский тогда же (в первый день прибытия в дом Ипатьева в качестве коменданта) спрашивал Медведева, кто несет охрану внутри дома. Узнав, что внутреннюю охрану несут эти «самые привилегированные» из партии Авдеева, Юровский сказал: «Пока несите эту охрану на этих постах вы, а потом я потребую к себе людей на эти посты из Чрезвычайной Комиссии». Действительно, через несколько дней эти люди из Чрезвычайной следственной комиссии и прибыли в дом Ипатьева. Их было десять человек. Их имущество привозилось на лошадях. Чья это была лошадь, кто был кучер, не знаю. Но только всем тогда было известно, что прибыли эти люди из чрезвычайки, из американской гостиницы»{920}.
Мы еще коснемся национальности и особенностей этой новой внутренней охраны, которую Медведев, Якимов и Проскуряков называли «латышами». Здесь следует отметить, что прибытие этой новой охраны вначале было воспринято и Царской Семьей как реакция властей на хищения их имущества. Это видно из дневниковых записей Государя. 21 июня/4июля он пишет: «Сегодня произошла смена комендантов — во время обеда пришли Белобородов и др. и объявил, что вместо Авдеева назначается тот, кот. мы принимали за доктора — Юровский. Днем до чая он со своим помощником составляли опись золотым вещам — нашим и детей; большую часть (кольца, браслеты и пр.) они взяли с собой. Объяснили тем, что случилась неприятная история в нашем доме, упомянули о пропаже наших предметов. Так что убеждение, о кот. я писал 28 мая, подтвердилось. Жаль Авдеева, но он виноват в том, что не удержал своих людей от воровства из сундуков в сарае»{921}.
23 июня/6 июля Николай II записывает: «Вчера комендант Юровский принес ящичек со всеми взятыми драгоценностями, просил проверить содержимое и при нас запечатал его, оставив у нас на хранение. Юровский и его помощник начинают понимать, какого рода люди нас окружали и охраняли нас, обворовывая нас.
Не говоря об имуществе — они даже удерживали себе большую часть из приносимых припасов из женского монастыря. Только теперь, после новой перемены, мы узнали об этом, пот. что все количество провизии стало попадать на кухню»{922}.
То же самое мы читаем в дневнике Императрицы Александры Федоровны: «21(4 июля) июнь. Во время обеда пришел пред, обл. ком. с какими-то людьми, Авдеева сменили, и у нас теперь новый комендант (который однажды приходил и
