Шрифт:
Закладка:
— Что-то… ты не слишком этим доволен, — мрачно бросил Север, стоило ему представить, что кто-то готов расстаться с жизнью, чтобы он… жил? Нет, так не бывает! Никто и никогда не поставит жизнь другого выше собственной. Никто, кроме… и тут его осенила догадка. Страшная догадка, которую он боялся подтвердить. Но видя мрачные лица братьев, он уже понял, почему Влад настаивает именно на немецкой клинике. — Ты знаешь, кто это, потому и… Кто?
Лицо Севера разом потеряло все краски, когда после стука в дверь кабинета, та отворилась, пропуская внутрь невысокую стройную девушку с длинными медовыми волосами.
— Владислав Андреевич, мне сказали зайти к ва…, — от звука этого голоса Север побледнел еще больше, а затем резко обернулся, встретившись взглядом с растерянным взором серых глаз Саши.
***
— Вот и отлично, зажимайте, чтобы не было синячка, — улыбнулась медсестра, кладя на место от укола спиртовую салфетку, а следом заклеивая ранку пластырем. — Всего доброго…
— И вам, — эхом откликнулась я, вставая со стула и покидая процедурный кабинет. Странно, — вдруг подумала я, задумчиво смотря на график их работы, что висел на двери, — из-за меня, что ли, задержались? Затем тряхнула головой, прогоняя какую-то навязчивую мысль. — Вряд ли, не такая я уж важная персона.
Когда мне позвонили и попросили приехать и сдать снова анализы, я удивилась, но решила, что промедление может свести на нет все мои усилия и приготовления, поэтому решила ехать немедленно. Хорошо, что в этот момент я находилась в свадебном салоне, где примеряла платье и обговаривала со швеей нужную мне отделку на нем. Правда смотрели на меня, едва ли не как на сумасшедшую потому, что вряд ли невеста в здравом уме станет требовать нашить на белый атлас свадебного платья черную кружевную сетку, имитирующую паутину, в качестве накидки. Пусть Бахтияр удавится от злости при виде «черной вдовы» в моем исполнении. Впрочем, меня мало интересовало, что будет с ним после того как я исчезну из его жизни — я для себя все решила.
Рядом с салоном в машине томилась моя охрана, и встал вопрос, как мне незаметно от них ускользнуть. С момента нашего с женихом последнего разговора, за мной стали следить тщательно, поэтому я нервно кусала губу, придумывая, как мне сбежать от присмотра. Пришлось снова включать режим капризной дамочки, чем едва не довела консультанта до белого каления.
Впрочем, это никак не отразилось на ее лице и приклеенной улыбке, которой она неизменно сопровождала все мои замечания. Вот кого надо в офис к папе, — с долей уважения подумала я, когда по моей просьбе она сопровождала меня в туалет. Я делала вид, что мне стало плохо, и попросила оставить на некоторое время одну.
Не знаю, что она подумала, но я через некоторое время тихонько выскользнула из небольшого помещения и направилась в сторону другого выхода, надеясь, что ускользну незамеченной. На пути мне встретилась еще одна девушка, видимо, тоже продавец этого салона, которая с удивлением посмотрела на впихнутую в ее руку зеленую бумажку, и услужливо указала на запасной выход. Впрочем, уходит черными ходами мне не привыкать, и уже через пару минут, я быстрым шагом направлялась в сторону параллельной улицы, где надеялась найти свободный автомобиль такси. Телефон предусмотрительно выключила, вытащив сим-карту. Если охрана и поймет, что я сбежала, то найдут — а я надеялась на это — не сразу.
Несмотря на будний день и пробки на городских улицах, добралась до клиники я быстро. Глубоко вздохнула, перед тем как направиться к входу, ощущая странное, волнующее предчувствие. Словно, что-то сейчас изменится безвозвратно.
Не скажу, что сама идея покончить с жизнью именно в день собственной свадьбы казалась мне идеальным выходом, но иного пути для себя я больше не видела. Потому как понимала, что на тот свет я заберу с собой еще одну жизнь. Об этом узнала случайно, после нашего с отцом разговора, когда я упала в обморок в его кабинете, у меня закрались сомнения. Конечно, я ничего тогда ему не сказала, но сложить в голове два и два и посчитать дни своего календаря, я была в состоянии. Я понимала умом, что не имею права лишать жизни нашего с Севером малыша, но узнай об этом отец или, того хуже, Бахтияр — ни один из них не позволит ребенку родиться. И чем жить, зная, что его убили… я предпочитала сто раз умереть самой.
Я прочитала много статей по пересадке органов, да и тот же юрист объяснил мне, что реципиент никогда не узнает, кто стал донором его органа, и надеялась, что Север не поймет, кто подарил ему жизнь. А, если и догадается… может, простит когда-нибудь? Только бы отец не начал ставить палки в колеса, но копии документов с согласием на изъятие органов я теперь носила с собой. Мало ли?
Я решительно направилась к выходу, когда меня окликнул чей-то голос:
— Александра, подождите, пожалуйста, — я резко обернулась, стараясь не качнуться, потому, как сильно кружилась в последнее время голова и временами накатывала слабость.
Ко мне спешила темноволосая кудрявая девушка в медицинском халате. Я моментально узнала ее и напряглась, ожидая от нее всего, что угодно. После нашего последнего не слишком приятного разговора, я относилась к ней предвзято, поэтому сейчас только поджала губы, ожидая от нее неприятностей. Видимо, что-то она прочитала на моем, как мне казалось, бесстрастном лице, потому что ее губы тоже изогнулись в усмешке, когда она подошла ближе.
— Здравствуйте, — холодно произнесла я, глядя ей в глаза и ожидая, когда она закончит меня рассматривать и сообщит, зачем я ей понадобилась.
— Добрый вечер, — ответила после паузы Евгения, — приехали…, — она с ожиданием уставилась на меня, а я невольно испытала прилив раздражения, потому что никак не могла понять, что ей нужно. — Простите за прошлый разговор, — вдруг призналась она, а затем осторожно взяла меня под руку, чем немало удивила. — Меня попросили проводить вас к… юристу. Нужно обсудить кое-какие моменты…
Ее слова заставили меня напрячься, что, несомненно, не ускользнуло от нее, но я покорно последовала за девушкой, притом, что мне просто не оставляли выбора — несмотря на внешнюю хрупкость, девушка тащила меня как на буксире. Решив, что просто необходимо
